– Жерар, где сейчас «кроты»? – включив канал связи только с «ротным один», спросил Борис.
– Почти под нами, командир. Двадцать три метра до барьера. До внутреннего барьера.
– Командуй им бурить колодцы на поверхность.
– Широкие?
– Только чтобы бойцы пролезли. Как быстро они это сделают?
– Если до метра в диаметре, минут за десять. Но вход в штольни теперь тоже под колпаком, командир. Так мы не выберемся.
– Мы и не будем выбираться. Мы поставим дымовую завесу с металлической пылью и под ее прикрытием спустимся в тоннели. А танки оставим на дистанционном управлении. Будто бы мы на месте, только сползли с брони внутрь машин. А потом запустим «шахтеров» прежним курсом. Даже немного дальше – прямиком под штаб Холли. Если повезет, выйдем прямо в подвалах, где он прячет генераторы куполов.
– Если повезет. – Француз скептически хмыкнул.
– А если нет, просто выйдем на поверхность и всех перестреляем, – спокойно закончил Бородач. – Что нам терять?
Как бы ни мечтали создатели порталов и автономных контуров для гипердрайва о мгновенном преодолении межзвездных расстояний, а путь в гиперпространстве занимал время. Причем время, совершенно не соотносимое с линейным расстоянием, на которое требовалось переместиться. Например, путь с дальней орбиты «альфы» Волопаса, больше известной, как Арктур, занимал меньше времени, чем прыжок из сектора Центавра. И перемещение из далеких Гиад не затягивалось, как подобает пути с самых дальних небес, а длилось всего-то сутки, зато с достаточно близкой федеральной Колонии Мирра приходилось тащиться четыре дня и три ночи, или наоборот – как отрегулируешь корабельное время.
Гипертрасса «Лидия – Ганимед-4» в этом отношении была сродни дороге из сектора Геркулеса, почти никаких драйв-искажений. С Фореста до Земли при таких «тепличных» условиях лететь было около трех с половиной суток, а с Лидии получалось что-то около десяти или двенадцати часов. В общем, и подумать, и поработать время было, а заскучать – нет.
Ван Ли плюхнулся в широкое кожаное кресло в салоне небольшого военного кораблика класса «авизо» и раскрыл комп. «Волшебная» машинка, предмет зависти многих подчиненных, и в первую очередь гениальнейшего земного программиста, а ныне мобилизованного в разведотдел при Генштабе майора Ривкина, вопросительно взглянула на владельца. Да-да, именно взглянула. Два стереообъектива незаметно повернулись и уставились на Ван Ли, а на объемном мониторе высветилась сеть кривых чем-то неуловимо, но сильно напоминающих сеть морщин на лице у человека, задающего немой вопрос. Хозяин знал, что сидящему в мозгах у этого суперкомпьютера электронному «духу» нравится быть похожим на человека, хотя бы повадками и манерой выражать свои псевдоэмоции.
– Что нового, Эрг? – Ван Ли называл компьютер этим именем, лишь когда поблизости не было посторонних. Сейчас их не наблюдалось на многие парсеки вокруг, не считая двоих пилотов и матроса-стюарда. «Авизо» был выделен генералом Овчаренко специально, чтобы доставить полковника из Генштаба к месту службы. Попутного транспорта в Солнечную не нашлось, и генерал пожертвовал свой личный корабль. «Все равно не пригодится, – с усмешкой сказал Овчаренко. – Шестой флот уже на горизонте, и альтернатива проста – либо я побью Гамильтона, либо он меня. Смываться на «авизо» я не планирую».
Ван Ли не стал спорить и скромно отказываться от услуги. Еще до того, как прибыл в расположение Первой ударной он уже точно знал, что Гамильтон не победит. Однако армия Овчаренко все равно уйдет от Лидии. Уйдет по иной причине – защищать Землю.
Ответ Эрга был, мягко говоря, неожиданным и серьезным. Это подтверждалось тем, что комп назвал владельца не как обычно, лукавым словечком «хозяин», а так, как Ван Ли звали только те, кто был посвящен в древнюю тайну его прежней жизни. На текущем отрезке истории – только Эрг.
– Плохая вероятность, Выживший.
– В чем дело? – насторожился Ван Ли.
– Земляне подняли карательную эскадрилью. Главной последовательности событий грозит опасность, и ты не в силах этому помешать.
– Значит, бомбардировка Лидии состоится раньше, чем мы предположили?
– Это так, хозяин. Прогноз очень плохой: пятьдесят процентов.
– Великий Сунджа! Это может обернуться катастрофой!
– Да, Ван Ли, если бригада Гордеева не уйдет до прибытия карателей, Главная последовательность может оборваться.
– Этого нельзя допустить!
– Я уже сказал – ты бессилен.
– Но почему ты не просчитал этот вариант?
– В моих расчетах не было нужной переменной. Взгляни сам.
Ван Ли на долгие полчаса погрузился в расчеты. Со стороны это выглядело странно. На объемном экране мелькали миллионы цифр и каких-то графиков, все это сливалось в потоки и по часовой стрелке закручивалось вокруг головы Ван Ли цветными вихрями. Принесший чай стюард даже зажмурился, чтобы прогнать головокружение. Когда матрос, едва не на цыпочках, чтобы не помешать такой важной персоне, удалился за свою «кофейную» перегородку, Ван Ли дал короткую финальную отмашку и шумно выдохнул.
– Да, ты прав, что-то не сходится.
– Все очень просто, Выживший, – вроде бы бесстрастно и все равно с едва уловимой ноткой снисходительности заявил комп. – На события влияет некий скрытый персонаж, условно я назвал его «мистер Икс». Введи поправку и убедишься сам.
– Ты решил меня потренировать? – усмехнулся Ван Ли. – Ты ведь давно это сделал. Зачем тратить время?
– У тебя его более, чем достаточно. Сделай это и поймешь, что я не тренирую тебя, а объясняю.
– Вот как? – Ван Ли торопливо выпил остывающий чай и кивнул: – Хорошо.
Пересчет занял на порядок меньше времени. Уже через полминуты Ван Ли помотал головой и приказал остановить программу.
– Убедился? – Теперь комп был серьезен абсолютно, без всяких там «ноток».
– Программа не принимает мою поправку.
– Все потому, что ты ввел в качестве переменной обычного человека. Попробуй ввести образ человека, подобного себе.
– Ну, это ты хватил! – Ван Ли усмехнулся. – Карты на стол! Это приказ.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – ответил комп по-арабски. – Искомого субъекта, зовут не «мистер Икс», а мистер Даймонд. Это Тайный Советник президента Марса.
– Серый кардинал и негласный, но реальный начальник политической и экономической разведки?
– Видимо, так.
– Видимо? Я не ослышался, Эрг, ты сказал «видимо»? С каких это пор компы начали оперировать неопределенными категориями?
– Ты не ослышался, Ван Ли. Мистер Даймонд очень странный человек. Его подготовка основана на неизвестных тренировочных алгоритмах и методах.
– Грубо говоря, непонятно, кто его тренировал?
– Грубо говоря, непонятно, кто он такой. Обычный человек или... такой, как ты, Выживший.
– Ты перестраховываешься. – Ван Ли покачал головой. – Он просто серьезно подготовлен по методикам, неизвестным широкой общественности – нам с тобой в том числе. Ты нашел его досье?
– Стал бы я в этом случае оперировать неопределенными категориями?
– На тебя тлетворно влияет общение с Ривкиным. Что за манера, отвечать вопросом на вопрос?
– А почему вы спрашиваете?
– Прекрати паясничать, Эрг, это серьезное дело!
– В гиперсети нет на него досье. Тебе придется собирать информацию самому.
– Придется, – согласился Ван Ли. – Или не придется, если Главная последовательность событий оборвется на Лидии. В этом случае будущего у нас не останется.
– Не у нас, а с нами, – поправил Эрг.
– Все равно.
4. Июль 2290 г., Колония Лидия – Земля.
Челнок прошел над вздрогнувшим от грохота двигателей городком и начал медленно снижаться, целясь контуром гравишасси в импровизированную взлетно-посадочную площадку наземной базы. Преображенский оторвал взгляд от иллюминатора. На территории части все было знакомо до боли, где бы она ни стояла. Те же модули казарм, складов, классов и мастерских, в том же штатном порядке, только при разном освещении да на грунте разного колера. На Медее, например, между рифлеными модулями колыхалась неистребимая бурая травка – Павел для себя так и не уяснил, то ли это вправду трава, то ли особый вид насекомых, – а сверху светило два солнца: желтое и оранжевое. На Форпосте казармы окружала серая пыль, такая же неистребимая, как «инсекто-трава» на Медее, а в небе сияло маленькое голубое светило, отчего модули выглядели так, будто покрыты слоем синего стекла, а лица у людей становились, словно у вампиров – бледными, серыми, с резкими тенями под глазами. А на холодной Натали лагерь утопал в вечных снегах, и белое негреющее солнце слепило не в переносном, а в самом прямом смысле.