— Эй, Сэнди! — приветливо крикнула она. Заходи к нам, прокатимся вместе!
Сэнди машинально обернулась на голос. Этой секунды было достаточно, чтобы исчез ее призрачный шанс на спасение. Руди преодолел разделявшее их расстояние двумя быстрыми шагами и так крепко прижал пропитанную хлороформом ткань к ее лицу, что она не смогла даже пошевелиться. Все вокруг закружилось, потом стало меркнуть. Ужас заполнил ее сознание, но тут же сменился единственным образом и единственным словом: Тедди. Лицо ее сына было последним, что увидела Сэнди, перед тем как погрузиться в темноту.
Пятнадцать минут спустя громадный «Виннебаго эдвенчер» свернул налево, выезжая на Бразелтонское шоссе. За ним, на некотором отдалении, ехал ярко-красный «мустанг». Через восемнадцать миль фургон остановился на площадке для отдыха, а «мустанг» повернул на ухабистую дорогу, которая через две мили заканчивалась у карьера Редстоун — маленького озера, которое местные жители считали бездонным. От обрыва до воды было пятнадцать футов, и пустой «мустанг» исчез в темноте, еще не коснувшись ее поверхности.
Никто, кроме человека, называвшего себя Руди Брукс, не услышал всплеска.
ГЛАВА 21
Будущий страж, мало того что он яростен, он должен еще и стремиться к мудрости.
Платон, «Государство», кн. II
— Натали, со следующей недели вы должны возобновить посещение хирургической практики.
Декан Голденберг потряс пачкой бумаг, которую пришлось написать, чтобы восстановить Натали в колледже.
— Я знаю.
— И вы говорите, что физически готовы к этому?
— С того дня, когда я звонила в Бразилию, я ежедневно провожу в реабилитационном центре три часа, а то и больше. Показатели легочных функций выросли почти на двадцать пять процентов по сравнению с первоначальными, сразу после пожара. Я даже могу бегать.
— Но сейчас вам требуется еще немного свободного времени?
— Да, мне это необходимо.
Кабинет Голденберга выглядел точно так же, как в день, когда Натали Рейес отчислили из колледжа, но с тех пор все изменилось. На этот раз кроме Натали и декана присутствовали только Дуг Беренджер и Терри Миллвуд. Вероника предлагала свою моральную поддержку, но Натали сказала, что справится сама и что ей не стоит прерывать практику по акушерству.
После первой серии звонков в разные отделения больницы святой Терезы Натали переговорила с несколькими полицейскими участками в Рио. Насколько она смогла понять, в Бразилии существовал закон, по которому больницы обязаны были сообщать в полицию обо всех огнестрельных ранениях, но в ее случае такого сообщения в полицию не поступало и сам факт ранения в полицейских протоколах отмечен не был.
На следующее утро Натали первым делом привезла к себе мать и усадила за телефон для второй попытки. Результаты оказались теми же, но с новой подробностью — доктора Хавьера Санторо не удалось найти ни в больнице святой Терезы, ни во всем городе. Через час после последнего звонка матери — на этот раз в медицинский совет штата Рио-де-Жанейро, где про доктора Санторо тоже ничего не знали, — Натали уже была в спортзале, истязая себя разными физическими упражнениями. На следующий день она позвонила своему физиотерапевту, извинилась и попросила назначить ей дополнительное время для занятий.
— Терри, у вас есть заключение пульмонолога о состоянии Натали? — спросил Голденберг.
— Да. Рэйчел Френч передала его мне, поскольку не смогла присутствовать лично.
Миллвуд передал декану лист бумаги. Голденберг его внимательно прочитал, кивая в знак того, что выводы ему ясны.
— Натали, если вы хотите успеть выпуститься со своим курсом, имейте в виду, что отстаете от программы, — предостерег он. — Вы говорили, что все эти проблемы с Бразилией — результат взаимного недопонимания из-за языкового барьера и трудностей в общении с персоналом больницы на другом конце света, так?
— Если бы мне удалось слетать туда и лично проверить, какие записи есть в больнице и в полиции, касающиеся моего случая, я смогла бы вернуться следующим ближайшим рейсом. Я даже не стала бы пытаться выяснить, кто такой доктор Санторо и где он находится.
— Дуг, вы разговаривали с этим доктором Санторо?
— Да, один раз, — ответил Беренджер. — По словам Нат, этот человек сказал, что знает меня, хотя я о нем никогда не слышал. Большей частью я общался с медсестрой, чьего имени не номню.