— Вряд ли это она запихнула Блумберга в мешок, — сказал Сведберг и почесал ложкой лысину. — Мне с трудом верится, что женщина, только что ставшая матерью, стала бы кого-то убивать.
— Она промежуточное звено, — сказал Валландер. — Если все действительно так, как я думаю. Она стоит между Блумбергом и самым важным для нас на данный момент человеком.
— Ты имеешь в виду медсестру, которая ударила Ильву?
— Именно.
Сведбергу было не так просто следовать за ходом мыслей Валландера.
— Так, по-твоему, эта неизвестная медсестра появляется в истадском роддоме, чтобы увидеть Катарину Таксель?
— Да.
— Но почему ночью? Почему ей не прийти в обычное время посещений? Ведь есть же установленные часы? И никто обычно не следит за тем, кто приходит и к кому?
Валландер знал, что Сведберг задает очень важные вопросы. И чтобы двигаться дальше, Валландер должен на них ответить.
— Она не хотела, чтобы ее видели, — сказал он. — Это единственное возможное объяснение.
Но Сведберг не сдавался.
— Кто ее мог увидеть? Она боялась быть узнанной? Может, она и от Катарины Таксель скрывалась? И приходила в больницу ночью посмотреть на спящую женщину?
— Я не знаю, — сказал Валландер. — Это действительно странно.
— Есть только одно возможное объяснение, — продолжил Сведберг. — Она приходит ночью потому, что днем ее могут узнать.
Валландер обдумывал слова Сведберга.
— Например, кто-то, кто работает днем?
— Едва ли она приходит в роддом именно ночью без причины. Рискуя попасть в ситуацию, в которой она вынуждена ударить мою ни в чем не повинную кузину.
— Есть, наверное, еще одно объяснение, — сказал Валландер.
— Какое?
— Она просто-напросто не может приходить в роддом днем.
Сведберг задумчиво кивнул.
— Это, конечно, возможно. Но почему?
— Мало ли почему? Мы же не знаем, где она живет. Кем работает. И к тому же, она, наверно, хочет сохранить свои посещения в тайне.
Сведберг отодвинул кружку.
— Ее посещения наверняка были важными, — сказал он. — Она приходила дважды.
— Можно расположить эти события на временной шкале, — сказал Валландер. — Сначала она приходит в ночь на 1 октября. В час, когда дежурные как раз наиболее утомлены и невнимательны. Задерживается на несколько минут и потом исчезает. Через две недели все повторяется. То же время. Ее задерживает Ильва Бринк, но женщина бесследно исчезает, ударив акушерку.
— Через пару дней Катарина Таксель рожает.
— Женщина больше не приходит. Зато убит Эужен Блумберг.
— Может ли за всем этим стоять медсестра?
Они молча посмотрели друг на друга.
Валландер вдруг вспомнил: Сведберг не уточнил у Ильвы Бринк одну важную деталь.
— Помнишь, мы нашли пластиковую табличку в сумке Ёсты Рунфельдта? — спросил он. — Типа тех, что носят в больницах.
Сведберг кивнул. Он помнил.
— Позвони в роддом, — сказал Валландер. — Спроси Ильву, может, она обратила внимание, не было ли у женщины на халате такой таблички.
Сведберг встал и позвонил с прикрепленного к стене телефона. Подошел кто-то из коллег Ильвы. Сведберг ждал. Валландер выпил воды. Потом Сведберг говорил с Ильвой. Разговор был коротким.
— Ильва точно помнит, что у нее была табличка, — сказал он. — Оба раза.
— Она запомнила фамилию?
— Ей показалось, что на табличке не было ничего написано.
Валландер задумался.
— А что, если она потеряла первую, — сказал он. — А новую взяла там же, где халат.
— Не думаю, что мы найдем отпечатки пальцев, — сказал Сведберг. — В больнице все время убирают. И потом, она могла вообще ни к чему не прикасаться.
— Но она совершенно точно была без перчаток, — сказал Валландер. — Ильва это хорошо запомнила.
Сведберг постучал себе по лбу ложкой.
— А вдруг? Если я правильно понял объяснения Ильвы, перед тем как ударить, женщина схватила ее.
— Она схватила ее за халат, — возразил Валландер. — А на халате искать отпечатки бесполезно.
На минуту им овладело бессилие.
— И все же поговорим с Нюбергом, — сказал он. — Может, она дотрагивалась до кровати Катарины Таксель? Надо проверить. Если мы найдем отпечатки, совпадающие с отпечатками на сумке Ёсты Рунфельдта, то для расследования это будет большим шагом вперед. Тогда начнем искать те же отпечатки у Хольгера Эриксона и Эужена Блумберга.
Сведберг пододвинул Валландеру записку с адресом Катарины Таксель. Валландер прочел, что ей 33 и что она частный предприниматель, хотя чем она занимается, не сообщалось. Живет она в центре Лунда.