«Нормальному человеку с ним просто невозможно разговаривать», — в отчаянии подумал Валландер. Но все-таки продолжал спрашивать.
— Не могли бы вы описать мне полынью?
— Ее наверняка прорубили рыбаки. А потом она замерзла, но лед еще был тонким.
Валландер задумался.
— По-моему, рыбаки просверливают во льду маленькие дырочки?
— Эта была почти четырехугольная. Может, ее выпилили во льду?
— На Стонгшё бывают рыбаки?
— Здесь много рыбы. Я и сам ловлю. Но только не зимой.
— Что случилось потом? Вы подошли к полынье. Ничего не увидели. Что вы сделали тогда?
— Разделся и залез в воду.
Валландер в изумлении уставился на Хословски.
— Господи, а это зачем?
— Я думал, может быть, удастся нащупать ногами ее тело.
— Вы не боялись обморозиться?
— Я могу становиться нечувствительным к сильному холоду или жаре, если это необходимо.
Валландер понял, что ответ был вполне предсказуем.
— Но вы ее не нашли?
— Нет, я опять вылез на лед, оделся. Вскоре прибежали люди, приехала машина с лестницами. Тогда я оттуда ушел.
Валландер с трудом поднялся с неудобной подушки. Воняло в комнате нестерпимо. Вопросов у Валландера больше не было, и он не хотел оставаться в доме дольше, чем этого требовала необходимость. Хотя, надо признать, Якоб Хословски держался очень любезно и доброжелательно.
Хословски проводил гостя на двор.
— Потом ее достали, — сказал он. — Мой сосед обычно заходит сюда и рассказывает то, что, по его мнению, мне необходимо знать об окружающем мире. Например, он всегда сообщает мне новости местного стрелкового общества. События, происходящие в других местах, он считает менее важными. Поэтому я почти ничего не знаю о том, что делается в мире. Не сочтите за труд ответить, нет ли сейчас мировой войны?
— Мировой нет, — ответил Валландер. — Но много локальных военных конфликтов.
Хословски кивнул. Потом указал куда-то в сторону.
— Мой сосед живет очень близко. Но отсюда его дом не видно. До него, может быть, метров триста. Земные расстояния сложно измерить.
Валландер поблагодарил и попрощался. Уже совсем стемнело. Хорошо, что он взял с собой карманный фонарик. Свет его отражался от стволов деревьев. Валландер думал о Якобе Хословски и всех его кошках.
Дом, к которому он вышел, судя по всему, был построен относительно недавно. Рядом с ним стояла под чехлом машина с надписью «Аварийная служба». Валландер позвонил. Ему открыл босоногий мужчина в белой нижней майке. Он так рванул на себя дверь, словно Валландер был уже далеко не первым из многочисленных незваных гостей. Однако лицо его выражало добродушие и приветливость. Из дома слышался плач ребенка. Валландер коротко объяснил цель своего визита.
— Значит, вас сюда Хословски прислал? — спросил мужчина, улыбнувшись.
— Как вы узнали?
— По запаху, — ответил мужчина. — Но все равно, заходите. Проветрим.
Вслед за широкоплечим хозяином Валландер прошел на кухню. Откуда-то сверху раздавался детский плач. Работал телевизор. Мужчина сказал, что его зовут Руне Нильсон и он работает слесарем. Валландер отказался от кофе и объяснил, что его интересует.
— Такое не забывается, — сказал хозяин дома, когда Валландер умолк. — Я тогда еще не был женат. А на этом месте стоял старый дом. Я его потом снес, когда строил новый. Неужели десять лет прошло?
— Ровно десять лет без нескольких месяцев.
— Он пришел и стал колотить в дверь. Это случилось днем.
— Каким он вам показался?
— Взволнованным. Но собранным. Он стал звонить в службу спасения. Тем временем я оделся, и мы отправились на озеро. Пошли через лес, чтобы срезать дорогу. Я тогда часто там ловил рыбу.
— Значит, он не терял самообладания? Что он говорил? Как объяснял происшедшее?
— Она провалилась. Лед треснул.
— Но ведь лед был довольно толстым.
— Лед — хитрая штука. В нем могут быть невидимые трещины или подтаявшие места. Хотя, конечно, странно, что так случилось.
— Якоб Хословски сказал, что полынья была четырехугольной, и что ее, возможно, выпилили.
— Насчет ее формы не помню. Но она была большая.
— А вокруг лед был крепким? Вы не боялись провалиться? Ведь вы, наверно, весите немало.
Руне Нильсон кивнул.
— Я немного думал об этом потом, — сказал он. — Странно, конечно, что вот так вдруг образовалась полынья, и женщина в ней исчезла. Почему он не смог ее вытащить?
— Как он сам объяснял это?
— Сказал, что пытался. Но все произошло очень быстро. Ее утянуло под лед.