У него был вид человека, к которому постоянно подходили люди за подачками, и который находил все эти вежливые застенчивые протесты вроде «о, нет, я не могу» довольно раздражающими.
Кэролайн Уиллнер, должно быть, почувствовала это. Она на мгновение замолчала, словно собираясь с мыслями, а затем просто сказала: «Спасибо».
Он кивнул пару раз, не встречаясь взглядом, но его сцепленные руки на мгновение согнулись на коленях.
Никола Айзенберг мрачно и горько улыбнулась. Несмотря на то, что Торкиль, несомненно, был мёртв до того, как мы смогли до него добраться, с выкупом или без, я поняла, что теперь у неё есть палка, которой она сможет бить мужа до конца его дней. Я задавалась вопросом, почувствует ли она когда-нибудь, что это того стоит.
Однако на данный момент вновь обретенная власть имела свои преимущества.
Она поднялась, грациозно торжествуя. Айзенберг автоматически последовал её примеру, словно ни уйти, ни остаться не представлялось ему слишком уж привлекательным.
«Что говорят обо всём этом власти?» — спросил я, оглядываясь по сторонам. Внезапно никто не захотел встречаться со мной взглядом. Я махнул рукой в сторону коробки с её ужасным содержимым. «Как вам удалось скрыть это от них?»
«Мы не лишены значительного влияния в правительстве», — сказала Никола Айзенберг, словно это был ответ на все вопросы. «Мы уходим». Она наклонилась, чтобы обменяться с хозяйкой воздушными поцелуями в обе щеки. Она пожала руку Паркеру, накрыв его руку своей. «Дайте нам знать, как только вам понадобятся деньги». Её взгляд скользнул в сторону мужа, стоявшего на полшага позади. «Они будут доступны немедленно».
«Спасибо», — нейтрально сказал Паркер, отстраняясь. «Уверен, мы скоро поговорим».
Я не заслужил рукопожатия, лишь неопределённой улыбки, когда свита направилась к двери. Глисон, однако, холодно кивнул мне, проходя мимо, что в этом бизнесе было равносильно «дай пять» и крепким объятиям.
Когда они ушли, Кэролайн Уиллнер медленно поднялась на ноги, словно внезапно ощутив свои кости, и встала, опираясь одной рукой на спинку стула.
«Я думаю, мистер Армстронг хочет сказать тебе что-то важное, Чарли».
серьезно сказала она.
У Паркера дрогнула челюсть. «Это может подождать».
«Правда?» — спросила она холодным голосом. «Конечно, вы решаете, но я невольно подслушала ваш телефонный звонок, и он показался мне довольно срочным». Она слегка улыбнулась. «Я буду в своей гостиной, если будут какие-нибудь новости о моей дочери». И с этими словами она повернулась на своих безупречных каблуках и вышла из комнаты, высокая и сдержанная, что, возможно, было проявлением исключительного самообладания. Лэндерс перехватил взгляд Паркера и последовал за ней. Не знай я его лучше, я бы заподозрил, что он обрадовался предлогу уйти.
После их ухода повисло долгое неловкое молчание. Я засунул руки в карманы и ждал, когда Паркер заговорит. Казалось, он не спешил.
«Это Шон?» — спросил я, стараясь говорить ровно с теми же усилиями, которые, должно быть, прилагала Кэролайн Уиллнер.
«Нет», — сказал Паркер, внезапно осознав, о чём я, должно быть, подумал. «Господи, нет. Неужели ты думаешь, что я бы не сказал тебе что-то подобное сразу?»
Я на мгновение закрыла глаза, и меня охватило облегчение. Последние пару дней я скучала по нему, мысли были заняты жизнью и смертью совсем другого рода. На этот раз его состояние не заполняло каждую минуту моего бодрствования. И вот теперь, вместе с облегчением, на меня, словно дикая волна, нахлынуло чувство вины.
Я его оставляю? Это уже началось?
Непрошено, нежеланно я ощутил жжение от слез под веками, а в ушах стоял такой яростный рев, что я не услышал, как Паркер пересек комнату между нами, пока он не схватил меня за руки.
«Прости, Чарли», — тихо сказал он. «Я не хотел…»
«Просто в последний раз, когда мы говорили об этом... Шон, ты сказал, что были признаки
… — Я замолчала, проглотив все эти предательские, бесполезные эмоции. — Что он не выкарабкается из этого. — Я замолчала, беспомощно пожав плечами.
Это движение ослабило хватку Паркера. Он позволил своим рукам скользить вверх и вниз по моим рукам, успокаивая.
«Ты сказал, что не справишься, Чарли, и я тебя полностью понимаю. Я не буду сейчас обременять тебя принятием решений».
«О, отлично». Я издала дрожащий смешок, который резко оборвался где-то в моей груди. «Так что теперь я буду беспокоиться о том, что ты скрываешь от меня плохие новости».