«Я сказала ему, что у Кэролайн Уиллнер нет денег, чтобы заплатить», — закончила я с ужасом в голосе, метнув взгляд на Паркера. «Он мог уже решить, что это тупик».
В таком случае он мог бы решить, что Дина тоже тупик. И если бы она... это, это моя вина …
«Это ещё не конец, Чарли», — напряжённо сказал Паркер. «Билл сейчас им занимается. Некто по имени Хантер Треванион снимает дом в Саг-Харборе на лето, но пока мы не можем найти его предыдущий адрес. У него нет американских водительских прав, но если он британец, он, возможно, так и не успел ими воспользоваться».
«Он сказал мне, что живёт здесь уже пять лет», — сказала я, сосредоточившись на нашем предыдущем разговоре на вечеринке у Торкиля. «Он сказал, что учился в Оксфорде, и имел в виду университет, но, насколько я знаю, он мог жить бездомной в подъезде. О, он ещё сказал, что его семья занимается музыкальным бизнесом, если это поможет?»
«Я дам знать Биллу».
Я нахмурился. «Росс сказал, что таинственный приятель Леннона был американцем».
«Ему мог понадобиться посредник», — сказал Паркер.
Я пересела на небольшой диванчик, стоявший вдоль стены коридора. Он был неудобным, скорее декоративным, чем практичным, но я всё равно опустилась на него. Я ужасно устала, но слишком взвинчена, чтобы спать. «Похитители всё ещё ничего не сказали?»
Паркер покачал головой. «Мы не будем воспринимать никакие новости как хорошие, пока не достигнем установленного ими крайнего срока — у нас ещё есть тридцать часов», — осторожно произнёс он.
«Брэндон Айзенберг позвонил и сказал, что добивается прогресса в получении выкупа. А из больницы позвонили и сообщили, что Макгрегор пришёл в сознание. Его семья прилетела из Торонто сегодня днём».
«Ну, это хорошо», — пробормотала я. Я откинула голову назад и на мгновение прикрыла глаза, делая глоток кофе. На одну заботу меньше. о .
«Как ты себя чувствуешь, Чарли?» — спросил Паркер. Я снова открыл глаза и понял, что он пристально за мной наблюдает. Я попытался сесть.
«Хорошо», — соврал я. «Почему?»
«Ты готов быстро вернуться на Манхэттен? Думаю, нам нужно ещё раз поговорить с Амандой Демпси, узнать, что она знает».
Я с сожалением поставил недопитый кофе на столик и поднялся на ноги. «Хорошо», — сказал я, устало улыбнувшись, — «если ты не против сесть за руль? Думаю, я, скорее всего, засну за рулём».
По дороге мы почти не разговаривали, в основном потому, что я слегка откинул сиденье, скомкал куртку между подголовником «Навигатора» и боковым окном и дремал большую часть пути.
Я резко проснулся от прикосновения руки к своему плечу и потянулся к ней прежде, чем успел что-либо противопоставить автоматической реакции.
«Полегче, Чарли», — сказал Паркер. «Мы почти на месте».
'Который сейчас час?'
«Без четверти четыре», — коротко ответил Паркер, не проверяя.
Дину держали под стражей почти сорок два часа.
К тому времени, как он затормозил у дома Манды, я уже сидела, хоть и немного сонно. Дождь всё ещё лил, улицы города были чисто вымыты и сверкали в свете фонарей.
«Вы в порядке?» — снова спросил Паркер, когда мы вошли в вестибюль.
«Не нужно продолжать спрашивать», — мягко сказал я ему. «Если я не буду, я дам тебе знать».
Было приятно наблюдать, как мой босс запугивал ночного охранника, чтобы тот не звонил Манде и не предупреждал её о нашем прибытии. Он сделал это с такой мягкой и беспощадной жестокостью, что тот меньше чем за минуту окончательно потерял самообладание.
«Задира», — пробормотал я, когда мы подъехали к этажу Манды.
Паркер одарил меня быстрой улыбкой в ответ. «Ты ещё ничего не видел…»
Мне пришлось долго и громко стучать в дверь Манды и нажимать на звонок, прежде чем она открыла. На ней была тонкая персиковая атласная ночная рубашка и такой же халат. Как человек, который спал в старой футболке (если я вообще спал в чём-либо), циничная половина меня задавалась вопросом, не была ли задержка отчасти вызвана её поисками чего-нибудь соблазнительного, чтобы надеть.
«Чарли!» — воскликнула она, скрывая испуг в голосе за ноткой раздражения. «Ты хоть представляешь , который час?»
«Да», — любезно ответил я. «Можно войти? Или вы хотите подождать ФБР?»
Она замешкалась, а я к тому времени, улыбаясь, уже шагнул вперёд, и, прежде чем она успела опомниться, мы уже были внутри, а дверь за нами закрылась. Манда поняла, что так просто от нас не отделается, и пожала плечами. Она провела нас в гостиную, откуда открывался потрясающий вид на горизонт, уже светлеющий перед рассветом, но всё ещё украшенный великолепно подсвеченными знаковыми зданиями.