Если, конечно, он не пытался связаться со мной, чтобы сообщить, что с Шоном что-то случилось. Потому что, если бы я не знала, возможно, я смогла бы отсрочить ужасную правду ещё на какое-то время.
Мимо, по кирпичной улице, как ни странно, бесшумно проехала конная повозка.
Присмотревшись, я обнаружил, что на лошади были надеты резиновые сапоги с пристежками, чтобы заглушить шаги. В окружении музыки и разговоров я задавался вопросом, кто же мог помешать тихому цокоту копыт.
Мне вспомнился фрагмент старого стихотворения У. Х. Одена: что-то о том, как заставить замолчать пианино и отучить собаку лаять с помощью сочной косточки.
О вере в то, что любовь будет длиться вечно.
О том, что я неправ.
Я вздохнул, поднял подбородок и уставился на пару, ехавшую в экипаже. Они стояли, склонившись друг к другу, головы соприкасались, руки переплетались. Я резко отвёл взгляд, наблюдая за размеренным киванием лошади.
Я понял, что буду скучать по Джеронимо и по утренним прогулкам по пляжу с Диной. Может быть, она не будет против, если я буду иногда к ней присоединяться…
ровно до тех пор, пока в конце лета она не уехала в Европу.
Она рассказала мне, что наконец решила помириться с отцом.
Мне было интересно, что на самом деле думает об этом Кэролайн Уиллнер. В конце концов, главная причина, по которой она так хотела увезти свою дочь с Лонг-Айленда, заключалась в том,
чтобы не дать ей стать пятой жертвой. Её страхи оправились и развеялись. Но Дина, похоже, была полна решимости оправиться от пережитого, и, по крайней мере, мой вид не вызвал у неё истерики. Был шанс, что мы останемся друзьями.
На дальней стороне широкой улицы показался парень, пробирающийся между людьми и разноцветными вазами.
«Вот ты где, Рой», — пробормотал я себе под нос. «Как раз вовремя».
По словам контактов Глисона в службе безопасности, сейчас он использовал имя Рой Низ, и оно ему подходило. У него были короткие рыжие волосы, чего не было в прошлый раз, когда я его видел. Я посчитал это удачным решением. Мужчины нечасто выбирают рыжие волосы.
Он также носил аккуратно подстриженную бороду и усы, что придавало ему удивительно изысканный вид. На нём были брюки чинос, лоферы и лёгкая тёмно-синяя куртка поверх рубашки-поло. На макушке красовались дизайнерские солнцезащитные очки, что означало либо контактные линзы, либо лазерную коррекцию зрения. Он выглядел довольно обеспеченным и совершенно расслабленным. Совсем не похожим на разыскиваемого беглеца.
Если у него и были подозрения, что люди Эппса приближаются, он хорошо это скрыл.
И если у него и были подозрения, что я отстаю от него на полшага, то он лучше это скрывал.
Я выследил его в первый же вечер и следил за ним с тех пор.
Ребята Эппса должны были приехать рано утром следующего дня, и когда они приедут, я планировал получить все ответы. Поэтому я следовал за ним с тех пор, как впервые узнал его, скорее по походке, чем по внешности. Похоже, он превратился в человека привычки.
Я встал, прижав долларовую купюру к пустой чашке. Я заплатил за кофе, когда его принесли, так что мог быстро сбежать, когда понадобится. Однако я оставил чек, который дала официантка. Не думал, что мне придётся подавать заявление на возмещение расходов за эту поездку.
Я небрежно пересёк неровную улицу, осторожно спустившись с бордюра, высота которого, казалось, была не меньше фута. Все машины стояли носом к носу на наклонной поверхности, и у нескольких завсегдатаев был помят один угол бампера – свидетельство неожиданно крутого развала.
Я ждал, пока мимо проедет Кадиллак, сделанный по индивидуальному заказу, плывущий в синем неоновом свете, напомнившем мне яхту Айзенберга. Окна были опущены.
И стереосистема гремела. Наступил воскресный вечер в старой Омахе — идеальное время, чтобы показаться и покрасоваться.
Это был мой последний шанс.
Тем временем моя добыча свернула за угол в конце улицы и скрылась из виду, но я не торопился. Если судить по вчерашнему и позавчерашнему дню, я точно знал, куда он направляется.
Информация, предоставленная Глисоном, была краткой, но в то же время убедительной. В ней было немного информации, но то, что там было, оказалось точным, и это стоило страниц « если» и «может быть» .
Дойдя до угла, я увидел Низа метрах в ста впереди. Он шёл быстро, но без малейшего беспокойства. Я перешёл дорогу на светофоре вместе с группой участников конференции, которые возвращались в номера отеля Embassy Suites, притаившись среди их разговоров на случай, если он оглянется.
Он сделал это всего один раз, явно руководствуясь привычкой выживания, которая теперь несколько ослабла. Когда мы подошли к входу в отель, я незаметно отошёл от группы, быстро прошёл через парк и побежал трусцой по пологой боковой дороге, радуясь своим тёмным джинсам и кроссовкам. Я направлялся к реке Миссури, которая протекала вдоль восточной окраины Омахи и частично отделяла её от соседней Айовы.