Наш ведущий вечера, Торкиль Айзенберг, был в центре событий и, пожалуй, слишком уж старался быть душой компании. Он был худым, немного чудаковатым парнем с длинной шеей и выдающимся кадыком над галстуком-бабочкой белого смокинга. Я догадывался, что при других обстоятельствах у него тоже были бы торчащие зубы и торчащие уши, но немалое богатство папы исправило всё, что могло, и осыпало его деньгами в надежде отвлечь внимание от остального. Если он и увлекался экстремальными видами спорта, о которых упоминала Дина, это не помогло превратить его жилистую фигуру во что-то сразу впечатляющее.
Мне потребовалось секунд десять после знакомства с ним, чтобы понять, что этот парень мне не нравится. Дина вручила ему свой красиво упакованный подарок с нарочитой небрежностью, словно его реакция её не волновала. Он разорвал яркую бумагу и ленты и, дойдя до логотипа производителя на коробке, внезапно растерялся.
«Викторинокс?» — спросил он безучастно. «Что это?»
«Почему бы тебе не открыть его и не выяснить?» — предложил я.
Ему удалось открыть коробку, и внутри оказался самый дорогой и удобный швейцарский армейский нож в магазине, полный насадок на любой случай. Выбрав нож, Дина вернулась в ювелирный магазин и заказала аккуратную гравировку из шести слов на боковой стороне корпуса.
ДЛЯ ПАРНЯ, У КОТОРОГО ЕСТЬ ВСЕ
Торкиль смотрел на меня еще мгновение, и я мог бы поклясться, что заметил легчайшее подергивание уголка его рта, затем он поднял взгляд, и это выражение исчезло, сменившись равнодушным презрением.
«Это все?» — потребовал он, пересыпая подарок в руки лакея и проталкиваясь локтями к следующему подателю.
Дина попыталась принять безразличную позу, но я увидел, как она тут же прикусила губу, и мне захотелось шлёпнуть его по ногам. К сожалению, это не входило в мои обязанности, хотя лично я, возможно, и получил от этого много удовлетворения.
К тому моменту вечеринка длилась уже около трёх часов. Торкил эффектно прибыл на Bell Jet Ranger с шофёром, приземлившись на частной вертолётной площадке яхт-клуба, и был перенесён в огромный шатер на лужайке, где прозвучал короткий, но ошеломляющий сет в исполнении угрюмой рок-группы. Поначалу я считал их особенно хорошей трибьют-группой, но только когда вокалист чуть не ударил именинника за то, что тот схватил его любимую гитару, понял, что это действительно были они.
Последовавший за этим ужин бросал вызов всем ожиданиям: от огромных ледяных скульптур на столах до винтажного шампанского, которое можно было купить бесплатно. Затем мы отправились в сам яхт-клуб, и вечеринка началась вовсю. Сколько всё это стоило, оставалось только гадать.
Теперь я медленно потягивал имбирный эль со льдом, словно виски, и искал неприятностей.
По периметру была организована общая охрана – толпа парней, сложенных, как игроки в американский футбол, втиснутых в смокинги и галстуки-бабочки. Неплохой способ отпугнуть незваных гостей, но, на мой взгляд, им не хватило ни ловкости, ни опыта, чтобы предотвратить организованную, хорошо спланированную атаку. По пути они бегло осмотрели мою сумочку, но совершенно не заметили спрятанный под спиной короткий пиджак SIG. Я их не просветил.
Если бы я пытался защитить Дину от возможного покушения, задняя терраса яхт-клуба стала бы настоящим кошмаром для контроля и сдерживания, даже с полной командой. Открытое с трёх сторон, ярко освещённое в темноте, это место давало слишком много укрытий на дальнем берегу для снайпера, а после выполнения задания эвакуация была бы слишком лёгкой.
Однако как возможное место засады для похищения это место было далеко не таким уж привлекательным. Любой, кто приблизится со стороны воды, будет хорошо виден на всём протяжении пути до нижней пристани, а единственный выход на сушу означал подъём по короткой лестнице на балкон, где я сейчас стоял. Отсюда я мог следить за своей клиенткой, не мешая ей, как и было указано.
И Дина, казалось, следовала её примеру – по крайней мере, пока. Она оставалась на виду и всё время крепко держала бокал с шампанским.
Я уже отметил, что всем трём жертвам похищения подсыпали что-то, чтобы сделать их послушными. Им могли сделать инъекцию – подошла бы любая открытая мышца, – но не было смысла рисковать тем, что наркотик просто подсыпали им в незащищённый напиток.
Она стряхнула с себя недавнее смущение, не возложив, как мне было интересно, всю вину на меня. У меня было предчувствие, что Торкиль был бы решительно не впечатлён ничем из того, что она ему могла бы подарить, к тому же предложенный мной швейцарский армейский мультитул стоил гораздо меньше того жёлтого бриллианта.