После нескольких минут жалости к себе она пришла в себя, согласилась с моей оценкой, что он неблагодарный маленький ублюдок, и приняла твердое решение наслаждаться остатком вечеринки как можно лучше.
Я вспомнила последние слова, которые тихо пробормотала Кэролайн Уиллнер, прежде чем лимузин забрал нас из дома и привез сюда.
«Позаботься о ней ради меня».
Все идет нормально.
Я уловил движение позади себя, слегка подвинулся, увидел молодого человека, вышедшего из бара, и узнал в нём одного из многочисленных гостей, которых видел ранее. Он подошёл ближе и облокотился на перила в паре метров от меня. Мы кивнули друг другу. Я старался не подавать виду, чтобы не заводить разговоров, но всё же запомнил его. Рыжеватые волосы, среднего роста, плотного телосложения, но ноги у него были достаточно лёгкие, чтобы это можно было принять за атлетическую мускулатуру, а не за вредную еду. Он одевался так, будто деньги не были проблемой, и, вероятно, никогда ею не были.
Я разглядывал его под предлогом того, что он выпивает, но его взгляд был прикован к компании внизу, где Торкиль наполнял шампанским бокалы двух хихикающих девушек. У обеих были пышные светлые волосы и загорелая кожа, и они вполне могли быть близнецами.
«Настоящий принц Прекрасный, не правда ли?» — спросил мой спутник, словно прочитав мои мысли. Я удивленно взглянул на него. Его акцент был типично английским, с лёгким намёком на американскую интонацию в том, как он задал вопрос, намекая на долгое пребывание здесь.
«Я едва могу сдержать свою похоть», — сухо согласился я.
Он рассмеялся приятным, непринуждённым смехом, сверкнув зубами. «Ты так говоришь, но половина девушек там внизу по стеклу полезут, чтобы стать той, которую он сегодня вечером приведёт домой».
«Правда?» — пробормотала я, наблюдая, как Торкиль обнимает другую девушку за обнажённые плечи, задержав руку чуть дольше, чем следовало, прежде чем двинуться дальше. Я не упустила из виду её преувеличенную дрожь и спрятала лицо за его спиной.
Если они действительно так плохо о нём думают, почему все здесь? «В чём же его фишка? Он умеет дышать ушами?»
Отпивая глоток, мой спутник закашлялся и чуть не подавился. Я не сводил глаз с толпы, дважды проверяя, где Дина, и слишком опасаясь намеренного отвлечения внимания, чтобы сразу же прийти ему на помощь.
Он пришел в себя настолько, что смог говорить, вытирая рот сложенной салфеткой.
«Англичанин, да?» — спросил он. «Откуда вы?»
«Тут и там», — сказал я. «В последнее время — в Лондоне».
«Я здесь уже пять лет. До этого учился в Оксфорде. Приятно слышать знакомый акцент». Что-то в его взгляде стало более острым. «И вот я здесь, ожидая очередной скучный вечер».
Я мысленно выругался. Если бы я мило улыбнулся и отпустил какой-нибудь пустяк, он бы вскоре проигнорировал меня. А так его явный интерес был в лучшем случае неудобством, а если бы что-то пошло не так и он бы охвачен глупыми идеями о рыцарстве, это могло бы стать серьёзным препятствием.
«Кстати, меня зовут Хант, Хант Треванион», — сказал он, подойдя ближе и протянув мне загорелую руку. Он оказался старше, чем я сначала подумал, ему было лет тридцать, а не двадцать, что давало ему лет десять от среднего возраста присутствующих.
Я на мгновение прикоснулся к его пальцам, не давая ему крепко схватить их, даже если бы он этого хотел, и холодно и небрежно спросил: «Треванион? Разве это не корнуоллское имя?»
Он пожал плечами. «Правда? Я никогда не занимался всей этой семейной историей». Он оценивающе посмотрел на меня. «Я тебя раньше видел? В теннисном клубе, что ли?»
«Я так не думаю. Я Чарли, я пришёл с Диной».
Я настояла, чтобы моя новая директриса представила меня просто как друга семьи, что она и сделала без лишней неловкости. Появление из ниоткуда с заявлениями о том, что мы близкие друзья, как я уже убедилась, приводило к слишком большому количеству неудобных вопросов.
«Дина?» — спросил Хант. «О, да, я знаю — там, внизу, в оранжевом номере? Она милая девочка».
Я вспомнила, сколько часов Дина сегодня днём провела, примеряя, казалось, все платья из своего обширного гардероба. В поисках нужного образа соблазнительной изысканности она наконец остановилась на дизайнерском платье из абрикосового шёлка, которое, как я про себя считала, было ей слишком старомодно. Милая малышка . Не совсем тот эффект, к которому она стремилась.
Гораздо проще, подумала я, ограничиться одним универсальным вечерним платьем. Когда я его покупала, на меня в первую очередь повлияло то, что оно было достаточно тёмным, чтобы кровь не была слишком заметна, можно было стирать в стиральной машине и было сшито из эластичного синтетического материала, который не только не стеснял движений, но и, по-видимому, не мнётся. Всё остальное было приятным бонусом.