Раздался тихий смех, словно он сказал что-то забавное, а не просто откровенную грубость. Торкиль ухмыльнулся, наблюдая за их замешательством, и продолжил подниматься по лестнице, ведя за руку одну счастливицу. Нетрудно было узнать крошечную фигурку Орландо, которую он тащил за собой.
Она была едва ли пяти футов ростом, худая настолько, что была истощена, в свободном платье, которое было похоже на ночную рубашку.
Позади этой пары толпа боролась за место, и началась неловкая свалка, словно одно лишь близкое расположение могло свидетельствовать о благосклонности. Я заметил, что среди них была и Дина, но было трудно понять, бежала ли она сама или её просто уносила толпа.
Когда Торкиль поднялся наверх, его взгляд скользнул по мне, не узнавая, а затем вспыхнул, когда он остановился на Ханте.
« Вот вы где!» — сказал он со смесью раздражения и облегчения. «А где остальные?»
Орландо высвободилась и подошла к Ханту, обвиваясь вокруг него, словно кошка. Несмотря на то, что он говорил о ней,
Успокоившись, она цеплялась за него не только ради физического комфорта. Хант проигнорировал вопрос Торкиля достаточно долго, чтобы снисходительно улыбнуться ей. Она расцвела под его взглядом.
Я отчётливо помнила, что Шон вызывал у меня подобные чувства. Хотя мы и не могли открыто это демонстрировать, чувство всё равно присутствовало.
Торкиль снова открыл рот, но Орландо оторвала взгляд от Ханта и спокойно сказала: «Они могут прийти, а могут и нет. Всё зависит от того, найдутся ли у них дела поинтереснее».
У неё был холодный, чистый, разносящийся голос. Конечно, те, кто спешили по ступенькам вслед за Торкилем, услышали его, и раздалось несколько вздохов, а затем и смешок.
Именинник откинул голову назад — трудно было сказать, от шока или от гнева.
И когда первый толчок прошёл, его рот скривился в ухмылке. Он повернулся к стоявшим позади, яростно сверкая глазами. Среди подслушивающих было достаточно улыбок, чтобы раздражение переросло в настоящую ярость.
ли он кому-нибудь , разглядывая их лица? Очевидно, нет.
И Торкиль, должно быть, тоже это заметил. Другой вопрос, стало ли это для него неожиданностью или нет.
«Ох, убирайтесь от меня к черту — все вы!» — вдруг закричал он, делая шаг к ним и дергая руками, словно пытаясь спугнуть птиц с лужайки.
К несчастью, Дина добралась до верхней площадки лестницы как раз в тот момент, когда истерика Торкиля достигла своего апогея. Подталкиваемая сзади, она не могла остановиться. Она споткнулась, нелепо потянулась и ухватилась за рукав белого смокинга Торкиля, рефлекторно пытаясь спастись от падения.
Бокал с шампанским всё ещё был у неё в руке, когда она это сделала, и остатки шампанского выплеснулись вверх и наружу бледной дугой. Большая часть жидкости, как и следовало ожидать, попала Торкилю на грудь. Брызг оказалось достаточно, чтобы он вздрогнул, и эта непроизвольная реакция, казалось, ещё больше разозлила его.
На мгновение повисла ошеломлённая тишина, а затем кто-то хихикнул. Это было заразительно, и через несколько секунд все уже либо смеялись, либо слишком явно пытались сдержаться. Будь у Торкиля хоть капля благородства, он бы тоже рассмеялся.
Но он этого не сделал.
Дина восстановила равновесие и прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать звук, похожий на вздох, на стон. Тонкое тело Торкиля буквально дрожало. Я заметила нарастающую ярость в его глазах и быстро переместила вес.
«Тупая, неуклюжая, маленькая сучка !» — выдавил он, и его голос перешёл в хриплый вой. Дина съёжилась, а неприкрытый гнев Торкиля превратился во что-то гораздо более опасное. Он двинулся вперёд, занеся руку, словно для удара.
Я шагнул вперед под его резким взмахом, схватил его за запястье и резко опустил ладонь вниз и развернул его, заставив остановиться, а мое тело заслонило действие от большинства наблюдателей.
Он коротко попытался сопротивляться. Я затянул замок, и, к моему удивлению, у него хватило сообразительности замереть, прежде чем мне пришлось вывихнуть ему запястье. Полагаю, он был больше связан с желанием сохранить лицо, чем с болью. Наши переплетенные руки были зажаты между нашими телами, почти скрытые складками одежды. Если он не будет сопротивляться, они, скорее всего, так и останутся.
Я ткнулся плечом ему в грудь и встретил его яростный взгляд гораздо ближе, чем нам обоим хотелось бы. С такого расстояния я заметил, что он выщипал брови, чтобы они не сошлись на переносице.
«Не порти вечеринку», — пробормотала я. «И не заставляй меня портить тебе праздник».