Когда мы приблизились, яхта внезапно засияла, подводный неоновый свет осветил окружающую воду ледяным голубым сиянием, заставив всех обитателей моря разбежаться. Палубные огни засияли. Приближающиеся шумно вздохнули, и Торкиль обернулся, чтобы увидеть их реакцию. Должно быть, он на это и рассчитывал, потому что одарил нас широкой улыбкой – первым проявлением искреннего удовольствия за весь вечер.
За исключением крюков-кошек, единственным способом взобраться на бесконечные гладкие борта яхты был проход через нижнюю палубу на корме, предположительно для дайвинга или плавания — хотя зачем кому-то понадобилось лезть в это отвратительное старое море, когда на борту так много частных бассейнов, оставалось только гадать.
Двое матросов в белой форме, напоминающей форму морских офицеров, стояли рядом, чтобы помочь нам спуститься по короткому трапу. Плавно изогнутая лестница вела на следующий уровень, на палубу с бассейном, где под водой горел ещё более сдержанный неон, а по бокам стояли шезлонги. Я взглянул на акры тикового настила и порадовался, что мои вечерние туфли не с острыми каблуками, которые могли бы оставить следы. Больше, похоже, никто не обращал на это внимания.
Появилось еще несколько членов экипажа с подносами канапе и напитков, их лица старательно игнорировали разгорающееся вокруг них веселье.
На яхте была установлена акустическая система с внешними динамиками, от которой, наверное, гремела половина гавани. Минут через десять я пожалел, что не взял с собой наушники, которые обычно беру с собой для посещения стрельбища.
Это была вечеринка, на которой несколько человек обязательно с воплями бросятся в один из бассейнов еще до окончания вечера — либо полностью одетые, либо полностью голые, на ваш выбор.
Казалось, никого это особенно не беспокоило.
Я старался внимательно следить за Диной, не прижимаясь к ней, хотя яхта была спроектирована с учетом необходимости обеспечения конфиденциальности гостей.
У каждой палубы был свой собственный солярий, ни один из которых не был виден с других. Я прекрасно понимал, что ситуация может очень быстро выйти из-под контроля.
В соответствии со стандартной процедурой я уже представился капитану судна, указал на свою клиентку и попросил сообщить, если кто-то попытается снять её с яхты без моего присутствия. Судя по его реакции, подобная просьба была обычным делом.
Тем не менее, она была на моей ответственности, и её не нужно было вытаскивать на берег, чтобы ею воспользоваться, поэтому мне пришлось постоянно рыскать по ней, что было нелёгким делом на лодке такого размера. Дина, по-видимому, ничего не замечая, танцевала с разными людьми на палубе у бассейна, сидела и болтала с другими в главном салоне, застеленном толстым ковром. Если её предыдущий опыт с Торкилем и…
Бокал шампанского выбил её из колеи, но она не подала виду. Я не увидел ничего, что могло бы предупредить меня о том, что она в опасности.
Полагаю, рано или поздно я неизбежно должен был снова столкнуться с Мэндой Демпси, бродя по палубам. Я находился у узкого заостренного носа, достаточно далеко впереди, чтобы видеть все балконы, и где музыка играла не так агрессивно. Она вышла из одной из открытых раздвижных дверей и направилась ко мне. Сначала я подумал, что это просто совпадение, но быстро понял, что она меня искала. Я прислонился спиной к ограждению и стал ждать. Она остановилась в паре метров от меня, отпила глоток шампанского из бокала и наконец холодно сказала: «Я всегда думала, что встречу тебя снова, Чарли».
Улыбнувшись, чтобы смягчить ситуацию, я сказал: «А я всегда думал, что ты попадешь в тюрьму».
Она продолжала смотреть на меня ещё какое-то время, покачиваясь в такт то ли алкоголю, то ли музыке – я не понял. Затем она улыбнулась.
«Вот что мне всегда в тебе нравилось. Тебя такие вещи совершенно не впечатляли», — сказала она, кивнув в сторону великолепной яхты, стоявшей позади нас. «Я, может, и презирала отца и подхалимов, которыми он себя окружал, но ты, по крайней мере, никогда перед ним не благоговел».
Она рассмеялась. «Однажды ты сказал мне, что если я так его ненавижу, то перестану брать у него деньги и пойду своим путём, буду заниматься своими делами».
ее собственное занятие включало в себя соблазнение доверчивого бойфренда, чтобы тот попытался напасть на старика.