«Я доверяю твоему суждению, Чарли, — наконец сказал Паркер. — Какие бы решения ты ни принял на месте, я поддержу их, если потребуется — ты же это знаешь, не так ли?»
Мне остро вспомнился другой случай, когда Паркер был настолько недоверчив к моим суждениям, что позволил мне подвергнуться жестокому допросу со стороны спецслужб. Что изменилось? И почему?
С ужасом осознавая присутствие Ландерса, я заставил себя отступить назад, придав своему голосу холодную нотку отстраненности. «Какая жалость, что у тебя не всегда была такая вера, Паркер».
OceanofPDF.com
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Дина не хотела говорить о том, что произошло в конном клубе в последующий период. Вместо этого она хотела поговорить обо мне.
Вернее, мои отношения с начальником. Непростая тема, потому что на тот момент я понятия не имела о своих чувствах к Паркеру.
Прошло два дня с момента нападения. Колено Дины восстановилось благодаря трём сеансам лечебного массажиста, который приезжал на дом и применял ультразвук и другие процедуры по какой-то сумасшедшей цене. И всё это из-за незначительной травмы, которая, вероятно, зажила бы сама собой, если бы ей дали отдохнуть и приложить лёд, за пару дней. Каково это – быть так обласканной?
Однако у Дины был скрытый мотив, побуждавший её стремиться к хорошей форме: приближался благотворительный аукцион и гала-ужин. Казалось, это было в центре внимания практически всех, кто хоть что-то из себя представлял на Лонг-Айленде.
Самым большим сюрпризом для Дины стало то, что Торкиль Айзенберг написал ей, чтобы спросить, не хочет ли она составить ему компанию. После долгих раздумий над краткой формулировкой она отправила согласие тем же способом, и вся логистика упражнения была улажена без единого слова. Дина, похоже, считала это совершенно нормальным. Я чувствовала себя очень старой.
Итак, сегодня утром она решила, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы пройтись по бутикам Пятой авеню. Кэролайн Уиллнер любезно предоставила своего личного водителя, чтобы избавить его от хлопот с парковкой, но я посадил его на пассажирское сиденье, когда ехал в Манхэттен – это был серьёзный удар по его самолюбию, судя по его презрительному молчанию всю дорогу.
Мы пересекли Манхэттен через туннель Куинс-Мидтаун, и я отдал ключи от машины нашему немому шоферу. После этого мы с Диной обошли бесчисленные магазины, пока она пополняла свой и без того раздутый гардероб.
Что касается одежды, у неё был разный вкус: одни вещи, как мне казалось, ей очень шли, а другие – совершенно не подходили. Я замялась, когда она начала предлагать мне наряды, особенно когда я украдкой взглянула на ценники. Можно было бы сдвинуть запятую влево, и большинство из них всё равно оказались бы слишком дорогими для меня.
В конце концов мы остановились на поздний обед в ресторане Brasserie Les Halles на Парк-авеню Саут, и там она начала свой допрос с использованием простой парижской еды.
«Итак, что у тебя с Паркером Армстронгом, а?»
Я очень аккуратно поставила стакан с газированной водой. «Между нами ничего нет, Дина. Паркер — мой абсолютный босс».
«Да ладно тебе», — сказала она, и глаза её заблестели. «Здесь должно быть что-то большее. Я видела, как он наблюдает за тобой, когда ты не смотришь».
Как я ей сказал, что Паркер, вероятно, ищет признаки того, что я схожу с ума? Что он лучше всех знает, через что я прошёл…
все еще переживала это, каждый день – с Шоном.
«Мы друзья. Хорошие друзья. Не более того».
Она всё ещё улыбалась, и это было внезапное раздражение, но я знал, что если я покажу это, она сочтёт её правой. Я сохранял бесстрастное выражение лица, пока официант ставил перед нами мой французский луковый суп и зелёный салат Дины. Я выбрал столик внутри, а не на улице, тихонько настояв на углу, откуда можно было бы наблюдать за выходами. Я уже разведал пути отступления на случай, если он нам понадобится.
«Он женат? Это всё?»
Дайте ему отдохнуть!
Я подавил вздох. «Он был. Он вдовец».
«О». Она на мгновение задумалась. «Какой она была, его жена? Я имею в виду… что с ней случилось?»
«Не знаю», — ответил я, не желая признаваться, что ещё несколько месяцев назад я не знал, что Паркер вообще был женат. Очень замкнутый, сдержанный человек. «Это было до меня».
«Так что же тебя останавливает?» — настаивала она, не понимая намёка. В её тоне появились насмешки. «В смысле, он довольно симпатичный — для старика».
«Ему только что исполнилось сорок, — сказал я. — Это вряд ли говорит о его слабоумии».
«И насколько он старше тебя?»