Казалось, на её вопрос не было ответа, который не был бы глупым. Я надел солнцезащитные очки, чтобы защититься от яркого солнца на воде, и сказал:
«Выдавало ли это то, как мои костяшки пальцев волочились по полу?»
На мгновение она выглядела испуганной, затем быстро улыбнулась и спешилась, легко приземлившись на песок. Она перекинула поводья через руку и, не безжалостно, оттолкнула коня локтем в сторону, когда тот попытался потереться потным лицом о её плечо.
«Меня зовут Дина Виллнер, но, думаю, вы это уже знаете».
Я пожала протянутую ею руку в перчатке и пробормотала в ответ свое имя.
У неё была твёрдая хватка, подкреплённая хладнокровием и холодной самоуверенностью, которая, кажется, свойственна отпрыскам очень богатых семей. Слишком часто, как я заметил, дерзость и бурные истерики были неотъемлемой частью этого, но взгляд Дины был откровенным и освежающе открытым в своей оценивающей манере.
Она подвела лошадь к площадке возле ворот и вытащила втягивающийся шланг.
«Когда мама сказала, что ты девочка, я не знала, чего ожидать», — призналась она, внезапно засомневавшись. «Ты не похож на телохранителя».
«Если бы я это сделал, от меня было бы мало пользы».
Шаблонный ответ на шаблонный вопрос. Паркер обычно вывозил меня, когда клиенту требовался более надёжный уровень безопасности. В его списке было много парней, которые, казалось, действительно умели действовать не спеша, и у них было своё время и место.
«Но…» Она помолчала, её лицо прояснилось. «Я не думала об этом в таком ключе».
Конечно, ты прав — так будет гораздо веселее».
Не то чтобы это было похоже на няню, ты имеешь в виду .
Она ещё раз искоса взглянула на меня, поливая водой сухожилия лошади. «Так ты… вооружен? Прямо сейчас?»
9-мм пистолет SIG аккуратно и удобно лежал в кобуре Kramer на пояснице, но шерстяной костюм был тщательно скроен, чтобы скрыть очертания пистолета. Я вежливо улыбнулся. «Если бы я случайно носил с собой…»
«скрыто, — сказал я, — и я рассказал об этом кому-нибудь, тогда технически это больше не будет скрываться».
«А… пожалуй, нет». Лошадь снова переступила с ноги на ногу, устав от этой игры. Дина перекрыла воду и смотала шланг обратно. Я услужливо придержал калитку, и они вдвоем прошли внутрь. Дина шла рядом с лошадью. У обеих был широкий, целеустремлённый шаг.
За воротами находился приятный тенистый дворик, в котором находился конюшня.
Это было здание размером с небольшой бунгало, с раздвижной дверью на одном конце, расположенное достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоить жильцов шумом или запахами. Когда Дина открыла дверь, в полумраке, пронизанном кондиционером, обнаружился ряд витиеватых коробок, стоявших вдоль одной из стен.
Даже лошади здесь были избалованы до ужаса.
«Надеюсь, ты не обиделась на мою просьбу», — бросила Дина через плечо, ведя белого коня в ближайшую конюшню и разворачивая его, чтобы расседлать. Я стоял в дверях и наблюдал за её ловкими движениями, впечатлённый как тем, что она делает это сама, так и её компетентностью. «У меня никогда раньше не было собственного телохранителя».
«Это не значит, что ты можешь наряжать меня и вплетать ленты в мои волосы».
Она громко рассмеялась, и лошадь удивлённо фыркнула, словно соглашаясь. «Ты забавный. Мы с тобой поладим». Она пропустила уздечку по длинному носу лошади и потёрла её уши. «Всё отлично. Правда, Сердо, а, мальчик?»
« Cerdo ?» — спросил я. «Разве это не испанское слово означает...?»
«„Свинья“ — да», — согласилась Дина, глаза её забегали. «У него в документах какое-то длинное, замысловатое имя, но иногда он бывает очень упрямым, так что, похоже, ему это подходит».
Она в последний раз похлопала коня по плечу и вышла из конюшни, прихватив с собой его вещи и пристегнув цепь к входу. Она остановилась в широком центральном коридоре, всё ещё держа седло в руках. Мне стало интересно, распространяется ли её увлечение верховой ездой на чистку сбруи и уборку навоза.
«Итак, когда вы начнёте?» — спросила она. «Или уже начали?»
«Думаю, это решать тебе», — нейтрально ответил я. «И твоей матери, конечно».
«Конечно», — повторила Дина. «Но она бы не послала тебя сюда на встречу со мной, если бы не одобрила, так что я не знаю, что ты ей сказал, но поздравляю — ты, очевидно, прошёл испытание». И впервые в её тоне послышались нотки обиды.
Я пришла к выводу, что с «матерью» нелегко жить, не говоря уже о том, чтобы соответствовать ее требованиям, поэтому я рискнула и легко сказала: «Ну, я не вытерла нос рукавом и умудрилась выпить чай, не прихлебнув его из блюдца, так что, полагаю, она, по крайней мере, поняла, что я приучена к туалету».