Сочувствие – это последнее, с чем я мог справиться.
Я поднял голову. «Я думал, у тебя нет никого, кто подходил бы под эти требования».
Именно так он и уговорил меня пойти к Уиллнерам. Не то чтобы он меня уговорил , но и не запугивал.
Уговорили — это было бы скорее так.
Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Шоне Мейере.
«Нет», — откровенно согласился он. «Миссис Уиллнер специально просила женщину-охранника, достаточно молодую, чтобы ладить с её дочерью. Судя по всему, прошлой осенью Дина влюбилась в одного из охранников дома, и она не хочет повторения ситуации».
Я приподнял бровь. Парень, открывший нам дверь сегодня утром, был явно не просто рядовым лакеем, и когда Кэролайн Уиллнер предложила мне спуститься на пляж, чтобы дождаться возвращения её дочери, я видел как минимум ещё двух крепких сотрудников с безошибочно узнаваемой осанкой бывших военных. Без сомнения, у них были свои военные истории, рассчитанные на то, чтобы произвести впечатление на такую впечатлительную личность, как Дина. Неужели я когда-нибудь был таким молодым в двадцать?
«А как же Гомес?» — спросил я. «Она ближе к возрасту моей дочери, чем я. Ладно, ей немного не хватает опыта, но инстинкты у неё верные».
«Она мне нужна для Парагвая», — он слабо улыбнулся. «Ты мог бы с ней поменяться, если хочешь, но я предполагал, что ты захочешь какое-то время побыть поближе к Нью-Йорку».
Я тоже улыбнулся. «Да… спасибо».
Не имело значения, что я знал, что могу вернуться практически из любой точки мира меньше чем за двадцать четыре часа. За день могло произойти многое. Или вообще ничего. Ни за один день, ни за сто дней. Три месяца, одну неделю, четыре дня анабиоза.
Паркер вздохнул. «Всё в порядке, Чарли», — мягко сказал он. «На твоём месте я бы тоже хотел держаться поближе. Я просто подумал… тебе нужно работать. По крайней мере, этот парень, скорее всего, не сможет путешествовать дальше, чем по восточному побережью, от одной вечеринки к другой».
Я сглотнул и невидящим взглядом уставился на пейзаж, мелькающий за тонированным стеклом, чувствуя себя оторванным, словно призрак, от жизни снаружи. Я перестал убеждать себя, что всё может быть гораздо хуже, потому что в глубине души знал, что это уже не так. Сосредоточение на работе – любой работе – должно быть, лучше, чем гнетущее одиночество собственных мыслей. Сегодня утром, в доме Уиллнеров, я какое-то время чувствовал себя почти… нормально.
И перспектива временной смены обстановки, жизни в месте, где нет тишины и пустоты, определённо привлекала. В тот момент я бы даже назвал это необходимостью.
Я вздохнула и сознательно попыталась переключить мозг на более продуктивные мысли. «Что ты думаешь об этой вечеринке по случаю дня рождения, на которую так нацелилась Дина?»
Его руки на руле слегка расслабились. «Может быть, она просто хочет похвастаться новой красивой игрушкой, которую ей купила мама».
Мои губы скривились. «А, тогда это я — самый необходимый аксессуар этого сезона».
«Да, что-то в этом роде». Он бросил на меня ещё один взгляд, объезжая медленно движущийся автобус. «Каковы бы ни были её причины, в логике её аргументов не придраться».
«Вы имеете в виду, что я за то, чтобы поехать?»
Он кивнул. «Без официальных отчётов мы работаем вслепую. Всё, что вы узнаете о судьбе других жертв, может повлиять на решение о том, заберут Дину или нет».
Я замолчал. С тех пор, как я присоединился к отряду Паркера, мне много раз приходилось работать в службе защиты семей. Обычно в таких местах, как Мексика или Колумбия, где профилактика всегда лучше, чем альтернатива. Там было неясно, вернут ли заложника живым, даже если выкуп будет заплачен.
А если бы это было не так, то менее четверти заложников в Латинской Америке пережили попытки освобождения, и лишь малая часть похитителей была поймана. Если выкуп был достаточно большим, в него могли быть включены многие люди, включая местных полицейских.
Но это была не какая-нибудь пыльная южноамериканская глушь. Родители, должно быть, понимали, что шансы обнаружить и схватить их здесь гораздо выше, и что, промолчав, они, по сути, дали похитителям лицензию на продолжение их смертоносной игры. Так чего же они так боялись, что ради этого стоило рисковать жизнями своих детей?
«Интересно, это совпадение, что все три семьи заплатили, не обращаясь в полицию?»
«Возможно, но я в этом сомневаюсь», — сказал Паркер. «Это означает, что за ними очень тщательно следили. Кто-то знал, что у них есть свободные деньги и желание расплатиться честно и быстро».
«Ты имеешь в виду работу изнутри?» — пробормотал я. «А если бы у них всех была такая же общая охрана, как у Кэролайн Уиллнер, то для кражи понадобились бы профессионалы. Может быть, недовольные бывшие сотрудники?»