Видят Боги, стерпеть такого я не мог.
— Ах, ты, неразумная моя дочь! — приглушенно, дабы не услышали посторонние, возопил я. — Да знала бы ты все свершенное мною за последние времена! И, если, я столь мастерски прячусь под личиной заурядного королевского сержанта, так это не значит, что я, в действительности, им являюсь! А какой мне вынесен приговор — многие ли такового удостаиваются? И чтобы меня, мерзостями своими гордящегося, Беса В Ребро изображал какой-нибудь фигляр? Не бывать этому!
— Так приходи в гости сегодня, как стемнеет, и покажи, насколько ты хорош! — потребовала Орна. — Обещаю, что не выдам тебя, да и гостьи мои не осмелятся поднять тревогу.
— Слуг в доме, и правда, не будет? — спросил я.
— Зачем они, когда дамы соберутся вести разговоры на такие деликатные темы, как мой отчим и мое бесчестье? — усмехнулась она. — Ты же попадешь в дом через тайный ход, а потом им же и уйдешь.
Тут же она объяснила мне, как незаметнее всего попасть в дом и, с тем, отбыла.
— Нужно немедленно бежать, — сказал я своей рыжеволосой сообщнице, когда повозка с губернаторской вдовой подальше отъехала от наших позиций и я смог пересказать выше приведенную беседу. Но Быстрые Глазки неожиданно задумалась:
— Слушай, сержант, поместье ее отсюда — как на ладони. Мы непременно заметим, если начнется какая-то суета. Если же нет, то не стоит ли нам поужинать как следует? Ведь гостий-то своих твоя падчерица собирается же угощать?
Хоть и было мне не по душе от такого предложения, но, при мысли о сытном ужине, желание навестить Орну несколько усилилось.
— Не волнуйся, о нашей безопасности я думаю в первую очередь, — пообещала Глазки. — Дочь твоя не похожа на лгунью, быть может, дельце и выгорит. Крикуна же оставим охранять подземный ход и он подаст нам сигнал при малейшей опасности.
102
К падчерице моей мы явились в дом незадолго до полуночи, воспользовавшись указанным ею потайным ходом, с наружной стороны коего оставили, как и собирались, Крикуна.
Поскольку прийти в дом знатной дамы, каковой была вдова губернатора, в армейских своих одеяниях, сочли мы неприличным нашему достоинству, вещи пришлось собирать среди всех подчиненных нам солдат. Особливо же помог кашевар Кривой, одолживший мне красные с бахромой, совсем такие, как были у меня в бытность мою пиратом, шаровары.
Пройдя тайным ходом, который большей частью пролегал под землей, мы выбрались из-за двери в парадной зале. Дверь эта со стороны залы прикрыта была картиной, изображавшей некую нагую нимфу, сама же зала прилегала аккурат к столовой, где находилась Орна со своими гостьями.
— Поверь мне, Бес, здесь совершенно безопасно, — выбравшись из хода, оглядевшись и прислушавшись сообщила моя рыжеволосая сообщница. — Ни малейших признаков засады. Твоя падчерица сдержала обещание.
После сих слов я смело распахнул двери в столовую и вошел.
Разговор меж дамами шел, тем временем, о всяческих придворных сплетнях: мол, каким образом такая-то и такая-то удостоилась монаршего внимания. При появлении же моем, беседа замерла на полуслове.
— Как… папенька… вы? — изумленно пробормотала Орна. — С кем это?..
Изумление ее было тем более естественно, что ожидала она меня одного, нас же прибыло двое.
— С кем еще может прибыть славный шкипер Бес В Ребро, как не со своим капитаном Быстрые Глазки? — вопросом на вопрос ответил я ей и тут же продолжил. — Позволь же, Глазки, представить тебе мою милую дочурку, о которой не раз рассказывал я тебе во время наших продолжительных плаваний.
Глаза гостивших у Орны дам округлились не то от ужаса, не то от удивления. Впрочем, дамой была лишь одна из них — миловидная особа лет тридцати пяти. Вторая же, без сомнения, была девицей и от роду ей было не более шестнадцати.
— Счастлива познакомиться с вами, сударыня! — разом сбросила шляпу, как всегда, одетая на мужской манер Глазки и рыжие волосы ее тут же разлеглись по плечам. — И впрямь, он так много о вас рассказывал.
— Ах, право слово!.. — Орна, которой пошел сейчас уже восемнадцатый год, настолько смутилась этой похвале, что разалелась и поспешила прикрыть лицо веером. Ее гостьи тоже скромно потупились. — Но, папенька, вы здесь… И почему?..
— Возле этого города закопано у меня двадцать сундуков с серебром, — занимая место за столом, на ходу пояснил я. — А мы с Глазками решили сыграть в кости по крупному: двадцать сундуков с ее стороны, двадцать — с моей. Оказавшись рядом с тобой, не мог же я не навестить мою ласковую и кроткую дочурку!