Договаривать не было смысла. Мы втроём еле-еле загрузились в будку (в большей степени в этом был виноват Стюарт). Нэнси, как самая ближняя, набрала положенную комбинацию, и будка начала спускаться, погружая нас в темноту.
***
— Тебе просто повезло, — радостно объявила Нэнси, когда она, я и Стюарт вошли в холл здания нашего отдела.
— Я больше всего волновался за отстранение, — заявил Стюарт. — Хорошо, что всё это закончилось.
Я самодовольно кивнул. Заседание комиссии прошло как нельзя лучше. По крайней мере, для меня. Возле кабинета, где предполагалось заседание, топтался и недовольный Форд, который, только завидев Нэнси, отозвал её на пару слов. На нас со Стюартом он даже взгляда не бросил. Я его понимал — только он предупредил об отстранении, как тут же ситуация между мной и Тейлором достигла своего пика. Тут же обнаружился и озлобленный зачинщик драки. Мы не проронили между собой ни слова, только мерили друг друга презрительными взглядами.
Провокация была засчитана и с моей стороны, и со стороны Тейлора. Правда, мне приписали ещё и ту объяснительную, после случая с блевательным батончиком. Спасло только то, что моё участие тогда доказать не смогли, а безосновательные обвинения Тейлора в счёт не пошли. Стюарт и Нэнси в один голос утверждали, что брошенное Тейлором «ещё поговорим» мне в спину они расценили как угрозу. В этот момент я еле сдержался, чтобы не засмеяться.
Отстранение было аннулировано, обошлось одним только выговором с занесением в личное дело: нарушение правил внутреннего распорядка и всё в таком духе. Как говорится, отделался малой кровью. Но с тоской подумал о том, что запись в личном деле мне ещё аукнется, и лучше бы всего этого не произошло. Тейлору, к моей бесконечной радости, отстранение не аннулировали, а потому его багровую рожу предстояло забыть на целую неделю. Форд был не особо доволен тем, что моё наказание было таким ничтожным. Сам виноват — мог бы просто отстранить нас обоих, без всякой комиссии.
Нэнси убежала в приёмную Форда, на своё рабочее место, а мы со Стюартом продолжили обсуждать заседание комиссии. Затем тема плавно скатилась к субботнему дню и его событиям. Стюарт ожидал информацию об отце Софи, запрос на которого он сделал ещё в пятницу, а ещё должен был прийти отчёт судмедэксперта о теле Софи и её палочке. Стюарт шумно закопошился в ящике стола.
— Малфой.
— М?
— А где папка с делом? У тебя? Я точно помню, что положил её в свой стол.
— Нет её у меня, — поочерёдно выдвинув все три ящика в своём столе, объявил я.
— Вот чёрт… Там показания Макдэниэлов, миссис Хилл. Ещё отчёт о поездке в школу искусств, Форд его ещё даже не видел. Я его составил ещё в субботу, заезжал после того, как мы разошлись. Ведь специально сделал всё заранее, чтобы время сэкономить!..
— Ты ведь там ничего не написал про Лютный переулок и тот ресторан?
— Нет, конечно! Только про школу искусств. Я тут подумал…
— Я скажу, что тебя там не было.
— А тебе за это не влетит?
— Раньше надо было думать, Стюарт.
— Да кто же знал, что так выйдет? Я и не надеялся…
— Слушай, ну неужели неравнодушный гражданин не может помочь следствию? — с вялой бравадой сказал я. — Просто скажу, что тебя со мной не было, и всё это только моя инициатива. Говорить с людьми не запрещено, верно? А чем я занимаюсь в свободное время — не его, Форда, дело. Так что не беспокойся. Тем более, информация очень интересная, не думаю, что он будет очень против. Поворчит немного и ладно.
— В другое время — может быть. Но после комиссии…
— Ой, да ладно тебе, не занудствуй, — отмахнулся я и принялся писать запрос на получение ордера для изъятия видео с камер. — Поищи папку у себя ещё раз, у меня её нет.
В этот самый миг в дверь кабинета постучали, и вошла Лола Кэрри. Приметив Стюарта, она слегка порозовела. Впрочем, и сам Стюарт заметно приосанился.
— Привет. Ну как слушание? — заправив за ухо прядь коротко стриженных каштановых волос, она прикрыла за собой дверь. В руках у неё был объёмный конверт. В горчичного цвета свитере с воротником под горло (который странновато сочетался с её бледной фарфоровой кожей) и цветастой юбке в пол, она выглядела гораздо моложе своих двадцати девяти. Да и голос у неё был какой-то слишком высокий. Но это не раздражало, а наоборот, выглядело весьма забавным. Стюарт, её ровесник, напротив — выглядел куда старше. Лола бросила ему взгляд, едва заметно улыбнулась и снова посмотрела на меня.
— Ты уже в курсе, — я усмехнулся, наблюдая за этими странноватыми переглядываниями.