— Ничего страшного, экий конфуз получился, леса-то у нас тихие, а от чая не откажусь.
— Лиса, будь добра.
Давно выбывшая из игры Лиса всё равно скучала, она протянула тёплую чашку и заметила странно топорщившийся карман небрежно брошенной на кресло шубы — из него торчала сложенная вдвое блекло-зелёная измятая тетрадь. Такие у школьников были в прошлом столетии, пока на их смену вечной болезненной зелене не пришли на яркие глянцевые обложки с популярными персонажами и забавными надписями.
Хозяин домика немного посидел, без интереса наблюдая за игрой ребят, и задремал, по-стариковски похрапывая.
Игра вышла долгой и ожесточённой, ребята вечно переглядывались и переговаривались, подло отбирая у единственного взрослого за столом шансы на победу.
— Засадили, набросились. — Прошептал Алексей Валерьевич, обречённо бросая карты в сторону ликующего Виктора, которому едва удалось побить последних монстров и наконец взять десятый уровень.
Карты с шорохом опустились на стол, и в тот же миг везде погас свет. Стало невероятно тихо, замолк гул генератора, который давно воспринимался как белый шум, и стал заметен только теперь, когда исчез. Сперва никто ничего не понял. Первым заговорил незаметно проснувшийся старик, сказал, сходит и выяснит, что случилось.
Открывшаяся дверь впустила студёный ветер, Лиса поёжилась. Домик мгновенно перестал быть уютным, выключенные обогреватели не давали тепла, а то что осталось утекало наружу сквозь дверной проём. Хозяин дома вышел, и сквозняк захлопнул за ним дверь.
Собравшись вокруг свечей, ребята тихонько переговаривались, нервничая, что в гостиной стало уже ощутимо прохладней. На глянцевых восковых боках танцевали оранжевые блики, тонкое пламя давало совсем немного света, и Лиса старалась не оглядываться, не смотреть в черноту коридора. Уже несколько минут она чувствовала на себе чей-то взгляд, и то что Рита иногда подолгу всматривалась куда-то поверх плеча Лисы, нагоняло на девушку жути. Но выпитое какао просилось наружу так настойчиво, что терпеть с каждой минутой становилось уже не просто неприятно, а болезненно.
— Даш, — позвала Лиса шёпотом подругу, — Мне нужно кое-куда, сходи со мной, пожалуйста.
— Окей.
Когда они вдвоём поднялись, Витя решил вставить свои пять копеек:
— Вот девки, чё вы парочками в туалет всегда ходите? За уши что ли друг друга держите?
— Ты и сам сейчас бы струхнул в коридор идти, — заступился Артём ровно за секунду до того, как Даша открыла рот.
— Тссс! — Зашипела Рита, прикладывая палец к губам. — Слышите? Половицы на втором этаже скрипят? О! А теперь ступеньки!
— Рита, не нагоняй, я вообще очень впечатлительный. — Ребята не поняли, пошутил Алексей Валерьевич или говорил вполне серьёзно.
Но никаких скрипов кроме Риты никто не слышал. Артём протянул Дашке карманный фонарик, и так, освещая перед собой шершавый, покрытый каплями засохшей краски пол, девушки дошли до самого туалета. На обратном пути фонарик начал мерцать. Но идти всё равно уже было не страшно, Даша даже подшучивала над попыткой Риты запугать их.
— Стой, — Лиса заметила тёмный силуэт, стоящий в одной из комнат. Он вырисовывался на фоне белоснежных сугробов за окном.
Борясь с собой, доказывая себе, что это лишь игра воображения, Лиса сделала шаг, затем ещё один и пригляделась. Нет, это не было кучей вещей, или причудливой игрой света. Бестелесная тень неизвестного подростка с фотографии смотрела прямо на неё. Такая же чёрно-белая, как и на снимке, его губы шевелились.
— Волчьи кости сосчитай, перепрыгни чрез мочала, пять свечей задуй по кругу, голова идёт сначала, брось на плечи злую шкуру, горло воем разрывая…
Голоса Лиса не слышала, но всё равно понимала, что именно призрак говорит, и с каждым его словом воздуха в груди становилось меньше — она не могла заставить себя сделать вдох.
— Эй, ты чего там замерла? — Осторожно вполголоса позвала Даша, и не получив ответа, занервничала: — Ну хватит!
Лиса беззвучно задыхалась от страха, она стояла, не оборачиваясь, загораживая собой оконный проём. Не выдержав Даша посветила фонариком ей в спину. Конус света пронзил темноту только на мгновение между ударами сердца, а затем стекло фонарика лопнуло, пластиковый корпус треснул и раскрылся лепестками, больно впиваясь в ладонь. Но и этого короткого мига было достаточно, чтобы увидеть бледное лицо и развороченную в лохмотья грудь. Даша отрывисто вскрикнула, на большее её не хватило — как в страшном сне она продолжала вопить, но из горла вырывался только рвущий голосовые связки хрип. Казалось, что мёртвые овальные зрачки всё ещё смотрят на девушек из темноты.