2
Генератор так и не запустился, ребятам пришлось натаскать дров для печи и сходить за водой до ближайшего колодца. Дорога по заснеженной вьюгой тропе через пару ходок утомила Дашу настолько, что она напрочь позабыла о ночных кошмарах и теперь тихо посапывала, свернувшись под двумя одеялами на диване в общей комнате. У Лисы сна не было ни в одном глазу, пусть остальные, исключая Риту, пытались убедить её, что призрак — лишь игра воображения, подпитанного страшными историями, сама она точно была уверена в том, что видела и слышала. Рита же отмалчивалась, а ещё завела себе новую странную привычку — то и дело запускать руки под кофту, то ли грея замёрзшие пальцы, то ли поправляя пояс штанов.
Лиса зачарованно смотрела в залитое белоснежным светом окно, пока ребята и помощник тренера отогревались и болтали о деревенском уюте, ей в потрескивании поленьев слышался зловещий шёпот.
— Хватит уже, — Артём осторожно подлил ей в опустевшую чашку кипятка, — Знаю, одинокий дом посреди леса, внезапное отключение электричества, это всё наводит жути, но…
Он не договорил, его перебил Виктор, он помахал рукой перед лицом девушки:
— Земля вызывает Лису, кх, кх, приём, Лиса, приём. Мы не купимся на твой спектакль. У тебя не получается быть такой же криповатой, как Ритка, выражение рожи слишком глупое.
— Виктор! Следи за языком!
— Извините, Алексей Валерьевич, больше не буду. — Совершенно неискренне отмахнулся Витя. — Лиса, подружка тя кинула и храпит как ни в чём не бывало, так что ты тоже прекращай. Давайте лучше в картишки что ли.
Всё переросло в спор о том, кто во что хочет играть, Алексей Валерьевич наотрез запретил резаться в “дурака” и “очко”, а вот против “зассыхи” ничего не имел. Ребяческое дурачество и непринуждённость остальных потихоньку, но всё же подействовали на Лису как успокоительное. Она прикрыла глаза и задремала. Сквозь чуткий сон пробивались голоса парней: сортирные шуточки Виктора, тихие просьбы Артёма быть потише и уже гораздо более настойчивые одёргивания Алексея Валерьевича.
Из дрёмы девушку вырвал скрипучий старческий голос:
— Дозвонился, внук завтра должен привезти инструменты, вы уж звиняйте, что так получилось. — Хозяин домика говорил спокойно, одной рукой он крепко держался за ремень охотничьей винтовки, перекинутый через плечо, в другой нёс за лапки подстреленную птицу. Пёстрый пернатый хвост топырился во все стороны. — Вот вам в качестве компвен… компенвсанвции. Девчата пусть ощипают, а потом можно зажарить на углях. У меня и специи есть и соль алтайская! Костёр во дворике вон разведите, разрешаю.
Растерянно Алексей Вальеревич принял дар и заморгал, не понимая, как и что делать с тушкой, но старика всё равно поблагодарил, выслушал ещё раз напоминания о том, где взять топор, наставления не оставлять открытый огонь без присмотра и какие задвижки на печи обязательно надо проверить перед сном. Хозяин ушёл, унося с собой запах взмокшей шубы и пороха.
Девчата наотрез отказались даже приближаться к птице, Артём предложил её вовсе выбросить.
— Дай сюда! — Виктор отобрал несчастную тушку и вышел с ней на улицу.
Вернулся, когда уже начало темнеть, Даша и Лиса успели окончательно проснуться, умыться подогретой на печи водой и получить задание чистить картошку. Скорчив недовольную мину к ним спустя пол часа уговоров присоединилась и Рита. Артём и Алексей Валерьевич занимались подготовкой костра.
Ощипанная, выпотрошенная и обожжённая в нескольких местах птица со шлепком опустилась на стол.
— Что бы вы без меня делали! — Довольный своей работой Виктор подмигнул девушкам.
— Как её готовить-то? — Сморщила нос Даша. — Сковородку что ли в костёр сунем?
— Современные женщины, ничерта без мужика не можете, даже готовить. — Виктор схватился за нож, выбрав тот, что побольше, повертел его в руках, прицелился к тушке и несколькими резкими рубящими ударами рассёк спину дичи. Хрустнули полые кости. — Проткнём её шампурами и над углями. Теперь точно пропечется.
— Ловко ты орудуешь. — Удивительно звонко для самой себя воскликнула Рита. — Но пока это не будет готово, я к этому не прикоснусь.
— Я всё сделаю. Её же как курицу готовить, наверно? — Даша неуверенно подошла к разделанной тушке. Для городской девушки, которая видела мясо лишь на тарелке, было дико осознавать очевидность необходимости убийства животного. Иногда она видела молочных поросят в холодильнике супермаркета, ей всегда хотелось прикоснуться, погладить их, разбудить, хотя она и знала, конечно, что животные мертвы. Внутренности, мех, перья, закатившиеся глаза, безвольно обмякшая шея — всё эти напоминания о том, что лежащее перед ней существо когда-то дышало, бегало, стремилось жить, всегда оставались за кадром и как бы были неважными. Она осторожно провела рукой по холодной, покрытой обожжёнными пеньками перьев птице. Тушка лежала костями наружу, развороченные рёбра, казалось, всё ещё хранили тепло бившегося сердечка. — Подай соль и что там найдёшь, пожалуйста, может лука покрошить и пусть полежит в нём.