Почему она чувствует себя так, будто её наполнили горячим свинцом?!
Откуда столько боли в области сердца и страха…
«Ничего ведь не произошло!» — успокаивала себя девушка, прежде чем сильнее вдавить педаль газа в пол.
— Карина! — Рика удивилась тому, что входная дверь не была заперта. Во вторых, её напрягла музыка*, раздающаяся на весь дом. Та музыка, от которой по её телу моментально бегут сотни мурашек. — Карина, ты слышишь меня? — друзья едва поспевают за Рикой. Она взбешена, напугана, открывает очередную комнату с пинка и просматривает каждый угол.
Сердце замирает, когда девушка видит кровь.
Крупные капли и потёки …
Будто кто-то кого-то тащил, или раненый пытался ползти…
Девушка забегает в кабинет Карины, и ей требуется несколько секунд, чтобы понять, что, чёрт возьми, происходит?!
— Карина! — женщина действительно плачет, её руки и одежда в крови, губы дрожат, но она сдерживает громкие всхлипы. — Кто это сделал?
— Я …
— Что? — Рика старается осмотреть мисс Картер, аккуратно приподнимая её домашнее платье. Вовсе не смущает, что в дверях стоят её друзья. Главное, чтобы Рика не увидела ран.
Когда подол платья достиг бёдер, Карина остановила девушку.
— Это не моя кровь. Я… убила Эндрю.
— Где он?
— В нашей спальне, — слова тихие, едва разборчивые. Будто кто-то может подслушать их, но Рике, они бьют по вискам.
Пока Эрик помогал Карине вымыть руки на кухне, Рика стояла в двух шагах от мистера Митчелла, лежащего в неестественной позе, и ненавидела его.
На его щеке были следы от ногтей, что непрозрачно намекало на то, что он приставал к Карине.
Несколько ножевых ранений в спину, и Рика не может не посмотреть на эту трагедию с некой иронией.
Нож в спину.
В прямом и переносном смысле.
Пока Эндрю пытался воткнуть этот нож своими действиями, Карина воткнула в него… кухонный.
Девушка прикрыла глаза и покачала головой:
«Оправдают ли госпожу министра обороны в совершении особо тяжкого преступления?»
«Нет».
«Даже если она признается и сделает вид, что ей жаль?»
«Даже в этом случае».
— Рик, прости меня… — девушка оборачивается и без слов подходит к своей женщине.
— Он… приставал к тебе?
— Да, но между нами ничего не произошло. Он говорил о тебе и твоей матери. Он говорил, что убьёт тебя, и он…
— Всё закончится. Иди ко мне, — девушка крепко обняла Карину за талию, утыкаясь носом в шелковистые волосы.
— Я позвонила отцу и всё ему рассказала, — виновато сообщила Карина, прежде чем господин Картер действительно приехал к ним.
Рика никогда не думала, что пожмёт руку отцу Карины.
Не думала, что обнимет его и скажет «спасибо».
Она не думала, что господин Картер возьмёт вину на себя и не будет сопротивляться сотрудникам полиции при задержании.
— Папа, подожди! — прежде чем отец сел в машину, Карина попросила дать им пару минут. — Зачем ты это сделал?
— Я никогда не стану для тебя лучше, Карина. Ни для тебя, ни для Османа, ни для вашей матери. Но я знаю, что сейчас, я в силах тебя спасти. От наказания и от себя самого, — Карина не почувствовала, как по её щеке скатилась слеза, но она почувствовала, как отец её поймал. — Не плачь, дочка. Это я должен был плакать, когда заставлял тебя страдать. Пусть твоя война закончится прямо сейчас.
— Папа, ты…
— Живи так, как считаешь нужным, и никогда не оглядывайся назад. Ты сможешь быть лучше меня. Докажи это самой себе.
— Госпожа Картер, нам пора увозить задержанного…
Карина смотрела вслед удаляющейся машины и не могла поверить.
За одну ночь произошло столько боли и облегчения, что это не очень-то похоже на реальность.
Шесть месяцев спустя. Канун Рождества.
— Карин?! Чем вкусно пахнет? Ты готовишь что-то? — Рика пришла на кухню, сразу же заглядывая в духовку и целуя Карину за ушком.
— Да. Ну всё, иди, не отвлекай меня.
— Я уже нарядила ёлку, покормила Парня, прикрепила вдоль перил гирлянды, куда ты ещё хочешь меня отправить?
— Займись уборкой. В шесть твоя мама приедет, если ты ещё помнишь.
— Помню. Нервничаешь?
— Нет, это ведь уже не первая встреча.
— И даже не вторая, а ты заморочена так, будто первая, — Рика всё ещё стояла за спиной своей женщины, периодически целуя её спину и плечи. — Красивое платье, кстати.
— Спасибо, родная.
— И пахнешь опять волшебно.
— Рика, не мешай, — Карина улыбнулась и крепче сжала кухонное полотенце в руках, когда Рика притянула её к себе за бёдра.
— Я чуть-чуть. Когда у тебя выходные?
— Завтра, сразу же после съёмок «поздравления с Рождеством».
— Где снимать будут?
— Полагаю, в Белом доме.
— А ты видела, какую ёлку поставили на Капитолийском холме?
— Нет. Последнюю неделю мне было некогда даже смотреть по сторонам.
— Ну и зря. Она такая огромная…
— Так, огромная, вытащи руки.
— Откуда?
— Оттуда, куда ты их просунула, — Рика взглянула на свои руки, которые подняли платье Карины и сжали её задницу. Ну разве она сможет отпустить эту женщину и просто уйти?!
О, нет.
— Карин… ну пусть это будет мой подарок в канун праздника?
— Какой ещё подарок? — мисс Картер попыталась выпрямиться, но её прижали крепче.
— Сексуальный.
— Рика, я сейчас готовлю к приезду твоей мамы. Может, перенесём на вечер твои… пожелания? — в одно мгновение, девушка нажимает паузу на сенсорной панели и приподнимает бровь, ожидая, что скажет Карина теперь. — Рик? Видела время? Я могу не успеть.
— Ну кому ты это рассказываешь? Я как никто другой знаю, что ты успеешь, — щёки Карины приобретают розоватый оттенок. Она понимает фразу своей девушки в двойном смысле и медленно откладывает уже ненужное полотенце в сторону.
— Полчаса, будет достаточно?
— В самый раз, любовь моя.
Время, которое однажды остановилось в глазах Карины, пошло быстрее, чем она думала.
Любовь натворила больше дел, чем она сама натворила ошибок.
Быть счастливой — оказывается намного сложнее, чем страдать, но благодаря своей девушке, она справилась с этой задачей.
Ее больше не душили пустота и война в собственной голове.
Она однажды опустила руки, чтобы отдохнуть, а затем, поднять их выше…
Карина не навещает отца в тюрьме, но знает от Османа, что он жив и здоров.
Она не приходит навестить Эндрю, так как он не пришёл бы к ней.
Осман часто бывает в гостях. Он не только брат — он лучший друг.
Карина Картер — больше не «дочь министра».
Она заняла своё место и добилась уважения.
Политика — это мясорубка, в которой им доводилось крутиться, делая больно друг другу.
И ничего не изменится, сколько бы усилий не пришлось приложить.
Но Карина сумела найти ахиллесову пяту всех и каждого.
Она действует по тем невозможным принципам, которые проверила ещё на войне:
«Защити любого, будь то друг или враг, если он нуждается в этом.
Таким образом, ты приобретёшь верного союзника.
У нас общая цель, господа! Мы защищаем нашу страну и гарантируем мир гражданам.
Мы не должны создавать конфликты, в которых может пострадать мирное население.
Мы обязаны чтить память о наших солдатах и достойно награждать героев.
Мы не будем стрелять первыми, если окажемся под прицелом.
Мы должны показать нашим детям, что мир может быть безопаснее.
Мы будем создавать новое оружие и не станем демонстрировать его своим врагам.
Мы закроем глаза на устав и контракт, если того потребует ситуация.
Нигде не напишут, чтобы мы становились героями и жертвовали собой, но мы будем.
Ради нас всех.
К.Картер».