- Да, пришлось. Но я предпочитаю не вспоминать о прошлом. Вы - смелый человек, Герман Алексеевич. Не каждый способен рассказать о своей боли на всю страну. Обычно я о таком никому не говорю, - адвокат немного помолчал, - Но, вот с вами мог бы поделиться. Наверное... При определённых обстоятельствах.
- А вот теперь вы снова меня заинтриговали! У вас это отлично получается! - засмеялся Герман, - Виктор Андреевич, пожалуйста, расскажите мне вашу историю!
- Возможно, когда-нибудь я и расскажу вам...
- Знаете, я сегодня никуда не тороплюсь. Надеюсь, и вы не спешите? Тогда я с удовольствием выслушаю вас. Я думаю, нам проще будет сотрудничать, если мы лучше будем понимать друг друга. Вы уже многое знаете обо мне, благодаря телевидению, а я хотел бы больше узнать о вас. Да, это нелегко. Но вам будет немного проще, чем мне: здесь нет камер и журналистов, на вас не смотрит вся страна. Конечно, я не могу давить на вас. Меня вынудили обстоятельства, и я просто не мог промолчать, вы же имеете полное право ничего не рассказывать.
Несколько минут Адалетов молчал, совершенно забыв о том, как сильно хотел выпить чашку ароматного чая. Он даже немного съёжился в кресле, будто решая, стоит ли снова погружаться в холодные воды горной реки. Потом, не говоря ни слова, встал, подошёл к двери и плотно её закрыл.
"Лариса будет разочарована - подумал Герман, - Работа в выходной и невозможность слышать, о чём говорят в кабинете... Конфеты, что лежат в шкафу точно будут съедены."
- Хорошо, я вам расскажу.
Адвокат тяжело опустился на диван и молча допил чай.
Клоун в зелёном берете
- Когда умерли мои родители, - наконец заговорил он, - Брат отца взял опекунство надо мной. Мне было 4 года. Дядя Антон хорошо заботился обо мне, и я к нему сильно привязался. В то лето, когда я перестал посещать детский сад и должен был пойти в школу, он решил устроить мне праздник.
- Хочешь пойти в цирк? - спросил он.
Я радостно кивнул в ответ.
- А в парк на аттракционы?
- Да, да! - закричал я, вне себя от радости и крепко его обнял.
Мы поехали в парк и катались на каруселях до тех пор, пока у меня не закружилась голова. Потом поднялись на колесе обозрения, чтобы взглянуть на город с высоты. Не знаю, от чего тогда больше замирало моё сердце: от страха или восторга. Позже в зале игровых автоматов мы играли в морской бой, а когда у дяди закончилась вся мелочь, пошли есть мороженое и пить лимонад. Так незаметно и весело прошёл воскресный день, настал вечер. Дядя Антон купил мне синий воздушный шарик, и мы отправились в цирк. Представление было интересным, но мне стало жаль дрессированных животных. Они казались уставшими и немного грустными. После антракта на арену вышли клоуны. Один из них, одетый в ядовито-зелёный костюм, направился в мою сторону, видимо желая рассмешить, но я почему-то испугался и спрятался за дядину спину.
В конце чудесного дня, полного ярких впечатлений, мы поехали домой. Возле крыльца нас поджидали полицейские машины.
- Антон Адалетов?
- Да.
- Вы арестованы! - сказал полицейский, и я услышал, как щёлкнули наручники на запястьях моего дяди.
- Объясните, что здесь происходит?! - недоумевал он.
- Вы арестованы по подозрению в убийстве, - уточнил полицейский.
- Но это ошибка, я никого не убивал! - пытался возразить дядя Антон.
- Следуйте за мной! - приказал полицейский и повёл его к машине.
Никто тогда не обратил особого внимания на слёзы ребёнка и отчаянные крики о том, что дядя был со мной в цирке и в городском парке весь день.
- Найдите родственников мальчика, а если их нет - отвезите в детский дом, - сухо сказал полицейский своим подчинённым.
Я рыдал, кричал и отчаянно упирался, но они затолкали меня в машину и увезли.
Память на всю жизнь сохранила самые мелкие подробности того рокового дня. Я помню даже тополиный пух, который щекотал нос, лез в глаза и казался мне тогда нелепым, бутафорским снегопадом посреди жаркого лета.
А клоун в зелёном берете, потом не раз приходил ко мне в ночных кошмарах. И всё своё детство я почему-то был уверен: в том, что произошло вечером после циркового представления, виновен именно клоун. С тех пор я не люблю цирк. Даже со своими детьми ни разу там не был.
Два месяца я провёл в приюте для беспризорных детей, пока искали моих родных и оформляли документы. Мои родственники: двоюродная тётка и её муж были хорошими людьми. Они вырастили меня и помогли получить образование, за что я им безмерно благодарен. Всё это давалось им нелегко: работа, собственные дети и я ещё свалился, как снег на голову. Они были заняты целыми днями, а по вечерам молча смотрели телевизор. Они со мной почти не разговаривали, и из моей жизни навсегда исчезло то душевное тепло и любовь, которые так щедро дарил мне мой дядя. В тот вечер я потерял единственного по-настоящему близкого и любимого человека. Больше я никогда его не видел. Через два года дядя умер в тюремной больнице. Его обвинили в убийстве по показанию единственной свидетельницы, которая описала его приметы. А уже после смерти в деле дяди на последней странице обнаружили благополучно "забытый" следователем билет с циркового представления, который мог бы стать железным алиби обвиняемого.