В кабинете наступила долгая тишина. Герман неподвижно сидел в кресле. Рассказ адвоката потряс его до глубины души, а сердце отзывалось болью собственной не до конца излеченной раны.
- Я ведь сразу понял, что мы с вами похожи, - наконец нарушил молчание Герман.
- Иначе я и не стал бы вам всё это рассказывать, - не глядя на Германа произнёс адвокат.
Слова бизнесмена заставили Адалетова очнуться от тяжёлых воспоминаний, и лицо его снова приняло привычное деловое выражение, - Итак, Герман Алексеевич, давайте вернёмся к делу.
- Виктор Андреевич, профессор Гельд не виновен. Я знаю его давно, как человека и друга, он никогда не позволил бы себе подобного обращения с детьми и, конечно же, не делал ничего такого, в чём его обвиняют.
- Герман Алексеевич, вы прекрасно представили личность профессора в своём интервью и я уверен, что берусь защищать хорошего человека. Но, одними восторженными речами делу, увы, не поможешь. Нам нужны факты. Итак, давайте займёмся фактами.
Вечером Герман вернулся домой в приподнятом настроении. Но мысленно он всё ещё находился в офисе с адвокатом и не переставал прокручивать детали дела профессора, которые они только что обсудили.
- Теперь я уверен, что Роберта освободят! С таким-то защитником! - он снова вспомнил благородные черты лица Адалетова и его уверенный деловой тон.
- Думаю сегодня я, наконец, буду спать спокойно, - сказал Герман жене.
Немного о слоне
Герман припарковал BMW недалеко от ворот СИЗО и нетерпеливо ждал. Он порывался открыть дверцу автомобиля каждый раз, когда чей-нибудь силуэт появлялся около проходной. Пару раз из СИЗО выходили незнакомые люди. А когда ворота открылись в третий раз, на покрытой снегом дороге, хрустя сапогами, появился охранник и направился в сторону ближайшего круглосуточного магазина. Створки с лязгом захлопнулись за ним. Герман ждал уже больше часа. Ворота открылись в очередной раз и он вдруг увидел в проёме знакомую сутулую фигуру. Герман быстро выскочил из машины и бросился к проходной. Через пару минут он уже обнимал исхудавшего, бледного профессора и почувствовал колючую щетину на своей щеке.
«А ведь раньше он всегда был тщательно выбрит», - подумал Герман.
- С освобождением, дружище! - тепло поздравил он Роберта.
- Спасибо, Гера, спасибо! - растроганно поблагодарил Гельд.
- Как ты чувствуешь себя, ты здоров? - с беспокойством оглядывал его Герман, профессор выглядел заметно постаревшим.
- Неплохо, Гера. Меня немного подлечили, теперь сердце в порядке... более или менее. А как там наш Григорий поживает? - спросил профессор, и Герман увидел в его серых глазах давно знакомый живой блеск.
- Ты всё такой же, Роберт, - улыбнулся он, - Только вышел из ада и сразу о своих пациентах. Григорий в полном порядке, за это время он даже успел устроиться на работу.
- Я рад, Герман, как же я рад! - несмотря на свои слова, профессор явно был чем-то озабочен.
Герман внимательно вгляделся в лицо друга и понял, что перед ним уже не тот, по-детски, наивный и доверчивый альтруист, которого он знал все эти годы. Что-то бесповоротно изменилось в облике профессора, теперь он казался более зрелым и умудрённым жизненным опытом человеком.
- Да, Роберт, однозначно, все наши труды и мучения были не зря. Мы многое прошли и, как бы там ни было, а я поздравляю тебя с победой! - он горячо пожал профессору руку.
- Спасибо, Гера, но я считаю, что нам рано расслабляться, ещё так много надо сделать, - Гельд откинул со лба пряди волос и Герман впервые заметил, как на его висках блеснула седина.
- Конечно, профессор, это только начало, - Герман положил руку на плечо друга, - Да и противостояния пока никто не отменял, у нас очень сильные враги, не стоит об этом забывать! Но, нам пора, а то ведь замёрзнем здесь окончательно!
Они не спеша направились к машине.
- Гера, думаю, я был неправ, начав бороться с химической зависимостью в жизни людей, - профессор печально покачал головой.