Гусь с наблюдательной вышки глянул на приятеля. Флэш отрицательно покачал головой. Он не мог пойти против остальных и силой заставить народ поменять решение. Эта база ему не принадлежала. Одинцов сделал всё, что в его власти, он поступил по совести, казалось, нечего себя винить, но гадкое чувство всё равно разъедало душу.
Тимур вышел к бродягам:
- Сейчас мы не готовы вас принять. Мало ресурсов. Большинство проголосовало против.
Подросток с досады пнул камень, бухгалтерша отвернулась и что-то проворчала под нос, дизайнер Анюта безвольно опустила руки, поникнув всем телом. И только Сушкин нашел в себе силы улыбнуться:
- Спасибо, все равно большое спасибо, что выслушали нас. Нет так нет, судьбе виднее.
- К югу стоит ферма заброшенная. Не санаторий, но хоть какая-то крыша над головой. Рядом пруд. Там рыба водится, я вам снастей собрал: лески, крючки, поплавки, грузила. Удилище сами смастерите, - Одинцов бросил коробку.
Константин Семенович поймал подарок и почтительно поклонился:
- Благодарю. Мы вам чрезвычайно признательны. Не сочтите за наглость, но вынуждены попросить у вас еще одну бутылку воды. На дорогу так сказать, день сегодня выдался жаркий.
- Решим вопрос.
Когда квартет «отверженных» отправился искать другое пристанище, Одинцов хмурый как осенняя туча вернулся домой. Чуткая Соня сразу заметила неладное и ласково обняла его за шею:
- Не дали тебе выспаться, мой хороший. Подремли сейчас, а я с Надюшкой погуляю.
- Не, без толку, не усну уже.
- Они ушли? - робко и даже чуть виновато спросила супруга.
- Ну, естественно. Их же не пустили.
- Почему ты так за них заступался? Ты же их не знаешь.
Одинцов задумчиво теребил стальной браслет на правом запястье:
- Когда-то давно один человек в армии сказал, что я неплохо разбираюсь в людях. Мне тоже так казалось. Пастырь записал их в неудачники, бесполезный биомусор по нынешним временам. Я уверен, что он ошибся. Эти люди могли пригодиться общине в своё время. Но сегодня победили эгоизм, страх и жадность.
- Прости. Я поставила им минус.
Тимур замер, внимательно разглядывая большой сучок на деревянной стене. По плотно стиснутым губам Соня поняла, что муж злится.
- Ты вправе считать меня трусливой жадной эгоисткой, но я сделала так, как посчитала нужным.
- Нужным кому?
- Ей, - Соня указала на ворковавшую в кроватке малышку, - любой новый человек для меня – это потенциальная опасность. Из-за глупости или неосторожности он может принести сюда чесотку. И тогда всё рухнет, понимаешь?
- Так и я могу клещей зацепить на вылазке.
- Нет, ты другой. Ты чувствуешь ответственность передо мной и Надей. В первую очередь, это заставляет тебя быть в сто раз осторожней. А эти незнакомцы отвечают только за себя.
- Этого мало?
- Да, иногда мало! Когда родилась Надюша, я стала по-другому смотреть на вещи. Материнский инстинкт - сложная штука, но ради ребенка я готова запереть нашу базу на десять замков и никого не подпускать сюда на ракетный выстрел. Я - не наивная дурочка и понимаю, что те люди могут погибнуть без нашей помощи.
- Так оно и будет…
- Да, но я к этому готова. Я принимаю это ради неё! Всё лишь для того, чтобы наша дочь выросла здоровой.
- Не удастся вечно держать её в этом аквариуме! Рано или поздно Надя выйдет за периметр. Ты не сможешь защищать её от опасностей всю жизнь…
- Смогу столько, сколько потребуется! Поэтому я и нарисовала, этот чёртов минус! Да, совесть терзает меня, но я потерплю… ради дочери.
Тимур встал, обулся и надел перчатки, не глядя на жену:
- Что сделано, то сделано. Большинство решило. Воля народа.
- Куда ты идешь?
- С Гусём перетереть. Хочу съездить одно место проверить…
- Тим?
- Что?
- Ты меня теперь меньше любишь? – нижняя губа Сони чуть дрогнула, а ямочки на щеках окрасились румянцем.
- Не меньше. Просто лучше тебя узнал.
Глава 9. Консервы
Бобёр-старший склонился над гудящим чайником, первые пузырьки поднялись на поверхность, легкий пар уже струился из носика. Стоило воде только закипеть, как Тарас Романович тут же выключил газ. Экономия. Пока в заварнике разбухали чаинки, Бобров насыпал в вазочку горсть лимонных карамелек.
- Ильич, сделай радио погромче. В двенадцать мабудь новости забрякают…
Историк подошел к окошку, где стоял древний радиоприёмник с длиннющей антенной и покрутил колёсико. На кухне заголосил Киркоров.
- Это перебор. Приглуши, а то пятнистые на дискотеку сбегутся.
- Я думаю, им не до танцев, - заметил Историк.
Бобёр-старший разлил по кружкам чай:
- Тут от человека зависит. Одни в тоске и скорби тухнут, а вторые на всю катушку остаток жизни проматывают.