Я махнул Мише Харченко, освободившемуся от дознавателя:
— Погоди, я с вами.
Лебензон подремывал, сидя на переднем сиденье.
— Лев Аронович, пожалуйста, подвезите до дома! Я же из аэропорта прямо, с чемоданом по эскалатору и переходам не очень хочется.
Дома меня, оказывается, никто не ждал. То есть вообще — ни тебе постов наблюдателей, ни пионерского отряда с горнами и барабанами, ни даже торжественной встречи на пороге с хлебом-солью. Аня бессовестно дрыхла в компании с рыжим предателем. Ну этот вообще спит все время пока не ест, но девушка! Даже обидно немного стало. Именно поэтому я тихонечко подошел и поцеловал подругу в губы.
— Ммм, мужчина, не прекращайте… — пробормотала Аня, не открывая глаза. — И интенсивнее, а то скоро вернется мой парень.
Тут она меня обняла и… Короче, немного компенсировала отсутствие рушника и красной ленточки. Ничего серьезного, я ведь толком не разделся с дороги, даже плащ не снял. Но поцелуи были горячими.
— Что хоть случилось? — спросила Аня, пытаясь наощупь найти ногой тапочек, улетевший в сторону. — А то сказал только, что ехать надо срочно, и пропал.
— Помнишь врачиху… ну, у тебя дома…
— Не забывается такое никогда, — ответила она цитатой из песни. — И что?
— В нее утром стреляли на вызове.
— Да ты что… — она даже прикрыла рот рукой. — Как же так? Она жива?
— Да, оперировали, вот только закончили. Я поэтому и задержался.
— Слушай, может, там помочь чем надо? В больнице подежурить, материально как-то? — Аня встала, начал искать сумочку.
— Не торопись. Она в реанимации, туда не пускают никого. Деньги я ее родителям оставил, у меня сто рублей было.
Еще я помнил про две тысячи, которые брал у Лены в долг, а потом сразу отдал. Наверняка они лежат где-то у нее дома в секретном месте. Но родителям об этом не сказал. Коль скоро она осталась жива, сама сообщит, если понадобится.
— Давай тогда переодевайся, иди в душ, и я буду кормить тебя.
— А подарки?
— Это никуда не денется, — легкомысленно заметила Аня. — А голодный мужик — угроза существованию всего человечества.
В честь моего приезда было приготовлено традиционное еврейское блюдо — макароны по-флотски. Даже Кузьма с удовольствием поглотил порцию примерно тех же размеров, что и моя.
— Всё, давай подарочки теперь! — возглас последовал, едва я положил вилку на опустевшую тарелку.
— А чай? — поинтересовался я.
— Потом. Ты что, хочешь, чтобы я умерла от любопытства? Я и так тут вся исстрадалась, пока ты чавкал.
— Ничего я не чавкал, — возмутился я. — К тому же ты сама сказала — сначала поесть.
— Фи, не слушай женщин, когда речь идет о сладких ее сердцу штучках. Я же исключительно из-за воспитания так сказала, а ты сразу поверил.
— С мужиками, особенно голодными, насчет еды тоже лучше не шутить, — заметил я. — Пойдем.
Первыми я достал духи. Надо сразу обезоружить противника, потом всё будет легче. Продавщица уверяла, что популярнее этого аромата уже не произведут. Врала, наверное, с целью продажи недешевого флакончика, но и мне запах понравился.
— Никогда таких не видела, «Флора Даника» какая-то… — задумчиво произнесла Аня, пытаясь открыть запечатанную коробочку. — Ага, наконец-то. Цветочки всякие, пастораль, понимаешь… Открывайся! — и она с усилием вытащила пробку. — Вкусненько пахнет, — протянула она. — Угодил. Дай я тебя поцелую за это! Слушай, ну хватит уже сидеть с таким видом, как на похороны пришел! Мне тоже жалко эту девчонку, честное слово! Но ведь от того, что мы будем плакать, ей легче не станет!
— Да так, подумалось… Просто мы же в одной бригаде работали, и если бы вдвоем были…
— Андрюша, ну перестань себя терзать, а? Это случилось. Тебя там не было. Если человеку хочешь на самом деле помочь, то делать что-то надо, а не ныть. Хорошо? Я с тобой, что бы ни произошло, лады? Давай, что там ты еще привез?
— Это маме твоей… Ну и моей тоже, — сказал я, доставая из того же пакетика два маленьких флакончика «Опиума».
— Панов! Ты… Да как ты смеешь! Гад такой! А мне? Я тоже хочу! — она схватила обе коробочки и прижала к груди.
— Оставь, тебе тоже есть, — на свет появилась третья упаковка от Ива Сен-Лорана. — Я догадывался о твоей жаднючести.
— Ну и ладно, не буду скрываться теперь, — хищно улыбнулась Аня. — Давай еще!
— Держи, — подал я следующую коробочку.