В голове шумело, но близость шикарного девичьего тела оказалось замечательно сильным антидотом. Естественным и верным решением было бы…
Виталька одним пальчиком, едва касаясь, провёл по бедру прелестницы, отчего мгновенно восстала его мужская гордость. Сердце заколошматилось в ритме танго, дыхание стало прерывистым, горячим.
Несколько остудила его романтические устремления лишь здравая мысль, что интимное продолжение без взаимного согласия, без предварительного стимулирования, может закончиться вполне резонными претензиями доверившейся ему дамы.
Обязательства и матримониальные устремления в его планы точно не входили. В двадцать пять лет слишком рано обзаводиться семьёй.
Да и кто эта прелестная девушка, какая она на самом деле! Что, если она охотница за квадратными метрами, за определённым социальным статусом? Мало ли в наше неспокойное время аферисток.
Нет, нет и нет! Нельзя нырять с головой в омут, если не знаешь глубину русла и береговой фарватер. Можно на что-либо неприятное напороться. По ягодицам и талии сложно узнать человека, его к тебе отношение, особенности характера, тем более в столь сладкий момент, когда вся витрина перед тобой, в зоне доступности.
Но, хороша, зараза! Так бы и вдул…
Виталий лихорадочно соображал, как быстрее и без особых хлопот расстаться с гостьей, не потеряв при этом респектабельность и впечатление о себе как о человеке интеллигентном, глубоко порядочном, с изрядной долей творческого потенциала.
Сочинять и петь песни – одно, использовать благодарных слушательниц как переходящий из рук в руки приз – совсем другое. Слишком уж просто они познакомились. И сразу постель.
Честно говоря, вспомнить нечего. Было или не было чего – тайна, покрытая мраком. Был бы фонарик, можно было бы провести тщательный осмотр места происшествия. Как-то не очень романтично выглядит ситуация.
Но девушка здесь, лежит в изумительно доверчивой позе, в прекрасном со всех сторон бесстыдстве девственной наготы, благоухает так, что дух захватывает. Протяни руку и почувствуешь, как бьётся юное сердечко, как курсируют дыхательные мышцы, как вибрирует под напором кровяного тока тончайшая бархатная кожа.
Наблюдать за спящей гостьей было на удивление приятно, но нагнетаемое не без помощи пикантных мыслей кровяное давление судорожно пыталось выключить из сети напряжения мозг. Переполняющие восприимчивое воображение эмоции вызывали бурление и зуд во всех чувствительных областях возбуждённого близостью тела.
Руки сами собой тянулись по направлению к источнику интимной гравитации, такому соблазнительному, такому желанному, что дух захватывало.
Эротические фантазии вкупе с лежащей в нескольких сантиметрах прелестницей стимулировали непредсказуемые физиологические реакции, подталкивали всё же воспользоваться благоприятным моментом. Вон ведь как соблазнительно девчонка раскинула ножки.
Виталий не заметил, как сантиметр за сантиметром сдвигает в сторону одеяло, как ложится в удобную для восторженного созерцания нагой красоты позу. Кожа прелестницы под влиянием свежего воздуха мгновенно покрылась мурашками, грудь наполнилась кровью, на удивление яркие сосочки напружинились, давая и наблюдателю повод обратить, наконец, внимание на естественную реакцию собственного друга.
Греховный соблазн сосредоточился на впалом животике, на дорожке, ведущей вниз, меж изумительно белых, трогательно беззащитных бёдер. Когда похотливо восторженный взгляд проследовал от коленей нимфы к перекрестью прелестных ножек, София потянулась и сменила позу, открыв любопытному взору перламутровую раковину, вход в которую был закрыт, но мысленно Виталий уже давно проник внутрь.
Утро стремительно проникало сквозь не очень плотно зашторенные окна. Видно стало лучше, но начала таять загадочность, то, что скорее угадывалось, чем было на самом деле.
Девчокна была самая обыкновенная.
Оставаться с Софией на весь выходной день, особенного желания не было. Виталлий не любил неожиданные сюрпризы, особенно, когда можно пару лишних часиков понежиться в постели, помечтать, покатать в уме камешки красивых слов, из которых приливная волна творческого воображения способна создать непростые, изысканные рифмы.
Планы на субботу и воскресенье были определены заранее, отступать от привычного течения событий Виталий терпеть не мог, именно поэтому и не стремился к “семейному счастью”, которое считал преждевременным и нерациональным.