София вела себя совсем не так, как Виталий привык видеть, когда приглашал девочек на ночь блаженства. Те обычно капризничали, требовали повышенного внимания, сходу начинали хозяйничать на кухне и в шкафу, надевали вместо халата его любимую рубашку, предлагали совместное купание в ванне, намекали на бесконечное продолжение праздника похоти.
Гостья вела себя уверенно, но оставалась учтивой и вежливой, не пыталась самостоятельно предпринимать какие либо действия. Более того, София словно угадывала мысли Виталия, упреждая поведением и репликами его сокровенные желания.
– Извини, Виталик, что так вышло. Ты был перевозбуждён и пьян, только и всего. Мне понравилось у тебя в гостях, понравилось, как ты пел, да и сам ты, если быть до конца честной, понравился. Спасибо за незабываемый вечер! Мне вчера очень нужен был спасательный круг, ты его бросил.
София вытащила из сумочки красный фломастер, взяла его ладонь и размашисто написала номер телефона. Виталий, покраснев до корней волос, ответил тем же, вместо шестёрки нарисовав девятку.
Девушка тряхнула огненными кудрями, поцеловала мужчину в щёку, послала в его сторону воздушный поцелуй и выпорхнула за порог.
Через пару минут хлопнула подъездная дверь, незнакомка оглянулась, поискала взглядом окно Виталькиной квартиры. Нашла.
Интересно, о чём она думает, что чувствует?
Виталию было неудобно. Он боялся, что передумает, что расчувствуется, расслабится, и оставит Софию у себя дома, что последствия непродуманного, на взбудораженных близостью эмоциях, шага, могут непредсказуемо, возможно драматически изменить судьбу, лишив раз и навсегда возможности выбирать и быть по-настоящему свободным.
Влюбляться и любить в ближайшие жизненные планы не входило. Тем более что от Софии исходила таинственная энергия, которая показалась ему крайне опасной.
Следы очаровательной гостьи через пару минут засыпал довольно сильный снегопад, ветер агрессивно развевал полы её распахнутого почему-то пальто, и концы шарфа, дорисовывая картину странного расставания.
Девушка уходила в снежную метель, туда, где для Виталия не было будущего.
На улице было не просто зябко – морозно.
Виталий выключил свет, тайком наблюдая, как София, точнее, её, то исчезающий, то на мгновение появляющийся силуэт, стоит на тротуаре, голосуя проходящим мимо автомобилистам.
На минуту ему стало не по себе.
– Ничего, – как-то злорадно подумал он, – не маленькая. Даже дать по-человечески не смогла. Да пошла она! Я один, а их много. И хорошо, что ушла.
На удивление после ухода гостьи настроение провалилось в бездну, очень остро подступило ощущение неприкаянного одиночества, а мысли, как не прогонял их Виталий, крутились вокруг зачарованного образа Софии.
Невольно вспомнилась пышущая жаром упругая попка, яркие вишенки восставших сосков, талия объёмом аккуратно в обхват ладоней, огненные кудри, лукавый взор, алые губки изогнутой формы, соблазнительный силуэт, рыжий кустик внизу живота.
Виталий никак не мог понять, что в этой женщине было не такое, как у всех предыдущих соблазнительниц, которых он за ночь успевал изучить вдоль и поперёк.
Суббота была безнадёжно испорчена. Ничего, совсем ничего не хотелось.
Мужчина повернул тыльную сторону ладони, на которой незнакомка написала номер телефона. Три цифры оказались стёртыми.
Это была единственная связующая нить.
– Вот и хорошо! Провидение решило этот вопрос не в её пользу. Случайностей не бывает, это наверняка знак свыше.
Однако заснуть, как было запланировано, не вышло.
Воскресенье выпало из жизни столь же бездарно.
На работе Виталий чувствовал себя не в своей тарелке, всё валилось из рук. Мало того, директор заставил форсировать давно и безнадёжно зависший проект, заказчики которого раз за разом усложняли условия, требовали исправления и доработки предыдущих, уже и без того вылизанных позиций.
Скверное настроение, всю неделю балансирующее около ноля, стало вовсе отвратительным, когда Виталия назначили руководителем команды разработчиков, которым поручили немедленно сдать проект оплатившей заказ фирме.
Несколько дней команда не вылезала из офиса, зачищая огрехи, готовила детальную презентацию, пыталась предвосхитить любые вопросы, которые могли задать исполнителям покупатели интеллектуального продукта.
Каково же было изумление Виталия, когда заказчиком проекта оказалась София Витальевна Соколова, генеральный директор ООО ”Спектр”.
Да-да, та самая незадачливая ночная гостья.
Сегодня она выглядела гораздо эффектнее, чем в момент расставания.
Сдача разработки оказалась двойной пыткой. С руководителем команды творилось невообразимое: он вёл себя как на первом в своей жизни экзамене, как нашкодивший мальчишка перед возмущённым директором школы.
Лицо Виталия горело и плавилось, голос то и дело пропадал, аргументы внезапно исчезали из памяти, логическое мышление отказывало.
София Витальевна не замечала его в упор.
Долгие четыре часа гоняла директриса команду по всем пунктам проекта, словно сама была разработчиком. В итоге заказ был сдан, но вопросы остались.
– Виталий Леонидович, в целом мы работой удовлетворены, но есть несколько пунктов. Сейчас мы подпишем договор, в котором недоработки и сроки их исправления будут детально обозначены. Вы, как руководитель команды проектировщиков, должны его подписать. Пройдите ко мне в кабинет. Остальных прошу в буфет. Столы накрыты. Отдыхайте. Спасибо всем!
– Вы меня не узнали, София Витальевна?
– А должна! Что-то такое вспоминается смутно. Я, между прочим, едва не отморозила ноги в летних туфельках. Не могла предусмотреть, когда отправлялась в бар, что попаду в гости к бесчувственному самовлюблённому мальчишке, который не может догадаться, что с домашнего телефона можно вызвать такси. Ты же меня буквально выгнал из дома, эгоист. Мог, по крайней мере, проводить. Не развалился бы. Я не виновата в том…
– Простите, София Витальевна, я идиот, в чём сознаюсь. Не скажу, что добровольно. Вы припёрли меня к стенке. Мне стыдно. Разрешите загладить вину.
– Интересно, каким образом ты считаешь возможным реабилитироваться?
– Традиционным. Приглашу в ресторан, или в тот же бар. При всех присутствующих встану на колени и попрошу прощения. Казнить или миловать – в вашей власти.
– Допустим, есть повод подумать. Для чего тебе это, я ведь не субтильная институтка, чтобы обижаться и надувать губки. Это был эпизод, пусть не очень приятный, но вполне естественный, когда связываешься с человеком, который зациклен на себе любимом. Как говорится – жизнь без прикрас. Какой смысл останавливать кадр, делать дубли, смаковать подробности, когда всё ясно без слов? Это не наше будущее. Расслабьтесь, Виталий Леонидович. Я не собираюсь мстить, никогда не путаю профессиональную деятельность с душевными порывами.
– Вы мне нравитесь.
– Ну и, что с того… а как тебе моя секретарша, Юленька, а ваша дизайнер, Татьяна Михайловна? Она такая душечка. Я бы непременно в неё влюбилась, если бы была Виталием Леонидовичем.
– Вы меня провоцируете.
– Интересно, чем?
– Заставляете признаться в любви.
– Во как! С этого места подробнее. А мужу об этом сказать не побоитесь?
– Какому мужу?
– На такой расклад ты не рассчитывал? Маленький-маленький шалунишка. Это взрослая жизнь, Виталик. Неужели ты расстроился, иди, пожалею. По головке поглажу. Наверно тебе стало стыдно не за сам позорный поступок, за то, что, выглядел не в лучшем свете как мужчина. Желаешь доказать себе, и мне, дерзкой девчонке, что всё ещё мужчина! Извини, я не игрушка. И да, я пошутила, мужа у меня нет, но есть дочка.
– Я могу хотя бы в перспективе рассчитывать на прощение?
– Почему бы нет! Женитесь на мне, Виталий Леонидович. Обещаю быть самой-самой. Надоело, знаете ли, жить одной. Но шутить со мной не нужно, не советую. Я дама решительная, в особенно неблагоприятном случае и убить могу, если что. Надумал! У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы принять решение, время пошло.
– Если это не злая шутка, я согласен. Точнее, я прошу твоей руки. Твоей и дочки. Как её зовут?
– Ещё не знаю, мы ведь пока не приступили к процессу зачатия. Хотя, если ты не против, конечно, назовём девочку Оксана. Оксана Витальевна Серебрякова. Ну что, готов объявить нашу помолвку?
– Сам себе удивляюсь. С удовольствием. Что же вы с нами, мужчинами, делаете! А теперь будь серьёзной, мне сложно произнести такое. У меня это впервые. Я тебя люблю, София!