Выбрать главу

Иося бросился к ним на помощь.

- Что же ты, один останешься? Пойдёшь против всех? - обратился Иося к старику.

Старый Чеслав обозлился:

- Скажите пожалуйста! Умник какой нашёлся! От земли не видать…

Иося покраснел. Ах, эти старики! Для них человек помоложе навсегда останется мальчишкой. И Чеслав вовсе не понимает того, что он, Иосиф, пришёл от имени Союза дамских портных, и пришёл с такими уважаемыми товарищами, как Блюма и Аким - Красная Борода.

Рабочие столпились у выхода. Аким - Красная Борода стоял первый у двери, Блюма - позади всех. Стол опустел, и только в самом углу, склонившись над работой, застыла Берута. Она стояла бледная и дрожащими руками старалась сколоть работу булавкой. Но руки её не слушались, булавка не лезла в материю.

- Ты что? - крикнула через всю комнату Блюма. Берута подняла руку с булавкой, со слабой улыбкой посмотрела на Блюму:

- Иду! Иду! Как все… Что вы? Вот только не успела. Не такая быстрая…

Блюма поспешила к ней, на ходу поправляя волосы: тяжёлый узел разметался по спине.

- Ты не волнуйся! - И Блюма дружески взяла Бе-руту под руку. - Стачечный комитет про твоих детишек не забудет. Твои дети - наши дети.

А Фишль Канн стоял у двери, разводя руками:

- Такого ещё никогда не видел! Сколько лет живу на свете, не видел, честное слово…

- Что ж? Вот наконец и дожили, - говорит Блюма. - Требования стачечного комитета вы знаете. Я приду к вам за ответом через двадцать четыре часа…

Глаза Фишля Канна снова наливаются кровью, он машет руками:

- И разговаривать не буду! Других наймём…

- Ну, это мы посмотрим! - Блюма гордо тряхнула головой.

- Куда народ так бежит? Некогда, что ли? - вздыхает Берута. Она плетётся позади всех. - Ой, башмак совсем развалился… Ей-богу, идти не могу!

А Блюма шагает впереди, высокая, прямая, с уложенными на затылке чёрными косами. С ней рядом - Аким - Красная Борода. За ними Иося, Альдона под руку с Розой и маленькая Зося. Иося оглядывается: «Ой, как нас много! Всю улицу заняли».

Старые ворота мастерских дрожат; Ветхие калитки взвизгивают. Гуськом тянутся забастовщики. Они спешат, точно кто-то может их задержать.

Вихри враждебные веют над нами, Тёмные силы нас злобно гнетут: В бой роковой мы вступили с врагами, Нас ещё судьбы безвестные ждут…

И толпе и песне уже тесно на узенькой уличке. Толпа растекается по площади, переливается на большую широкую улицу. А с нею песня:

Но мы поднимем гордо и смело Знамя борьбы за рабочее дело…

«НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ»

Забастовка в городе Ковно продолжалась. Тяжело пришлось забастовщикам, зато узнали друг друга получше. Познакомились ближе и с самым младшим братом Соломона Таршиса - Иосифом и оценили его характер.

В городе шли обыски и аресты. Неожиданно поздней ночью нагрянула полиция и на Зелёную гору, в маленькую квартирку Соломона Таршиса. Хозяин не испугался, он давно ждал «незваных гостей». Он был спокоен за себя и за жену Мирру. Она из рабочей семьи и знает, что такое обыск. Но Иосиф, этот подросток, ещё мало что видел в жизни. Как-то он поведёт себя? Ведь одно неосторожное слово или даже взгляд, движение - и вся организация будет провалена.

Спокойно заложив руки за спину, Соломон медленно прохаживался вокруг небольшого стола. Полицейские рванули дверцы старого бабушкиного шкафа. Он закряхтел. Ящики облезлого комода, который был, наверное, когда-то гордостью семьи, были сброшены на пол. Матрацы, подушки, одеяла, простыни стояли торчком на кроватях.

Полицейские ничего не нашли, кроме чистого, аккуратно заплатанного белья и старых, вылинявших от времени платьев. Старшего по обыску это начало сердить, и он грубо крикнул Соломону:

- Что это ещё за разгуливанье?! Сесть!

Мирра чуть подвинулась на лавке у печки, чтоб дать мужу место.

А Иосиф как встал с самого начала обыска за стулом, положив обе руки на его спинку, так и стоял всё время. Он молча наблюдал за всем, не поднимая глаз; всё видел, всё понимал и старался ничем не выдать своей тревоги.

Только брат заметил, что Иосиф сильно волнуется. Вот он сжал пальцами спинку стула - так, что они у него даже побелели. И желваки по щеке заходили. Это у него всегда от сильного волнения. Но в чём дело? У них ничего запрещённого нет.

На вопросы Иосиф отвечал односложно, а чаще молчал, пожимая плечами: он ничего не знает, он здесь совсем недавно.

Так и ушла полиция ни с чем, только пригрозив всем троим.