— Вот и славно. Я, наверное… — Она неопределённо махнула рукой в сторону двери и попыталась встать. Зная коварство мягчайших диванных подушек, Тихо поднялся и протянул ей руку. — Спасибо. За беседу. И за чай. Очень милый сервиз.
— Пожалуйста. Думаешь, теперь ты сможешь заснуть?
— Постараюсь. — Арна зевнула ещё раз, теперь уже не успев прикрыть рот. — У меня хорошие предчувствия.
— Будем надеяться, что они тебя не обманывают. Ты не против, я проверю, как поживает твой подселенец?
Она кивнула, и Тихо поднёс к лицу её ладонь, которую всё ещё держал в своей руке. Когда он коснулся кончиком языка костяшек, Арна едва отреагировала. Её полуприкрытые глаза смотрели с равнодушным спокойствием.
Сонливое умиротворение ощущалось и в ба Арны. Оно по-прежнему обвивало всё, до чего могло дотянуться, но чуть менее крепко, чуть менее лихорадочно. Тихо на пробу поманил одну из нитей крохой своей энергии, и она тут же отозвалась. Это внушало оптимизм. И заставляло задуматься. Судя по тому, как быстро ба переняло настроение носительницы, Арна обладала высоким уровнем ментального сродства. В сочетании с аналитическим складом ума, проблески которого Тихо успел заметить в их разговорах… Взрослые неофиты редкость, особенно с учётом нынешней политики сообщества, но из Арны могла получиться толковая колдунья. Им стоило бы обсудить подобную перспективу; не сейчас, конечно. Сейчас Тихо скормил сонному ба ещё одну порцию энергии, полюбовался его переливами в ментальном слепке и решил, что им действительно пора спать, всем троим.
— Ну и как оно… он?
Тихо отвёл руку Арны от лица, но не отпустил, а наоборот накрыл её ладонь своей. Холодные пальцы едва заметно подрагивали.
— Спокоен. Устал. Перестал бояться.
— Сходить погулять не хочет?
— Пока нет. Но, думаю, мне удастся его уговорить.
— Постарайся, пожалуйста.
С коротким пожатием Арна высвободила ладонь и отвернулась. Пламя камина осветило её со спины, вычертив острые пики верхних позвонков, угол локтя, глубокую впадину между лопаток. Пока они разговаривали, Тихо почти забыл о состоянии Арны, и наглядная демонстрация встряхнула его не хуже стакана ледяной воды за шиворот.
Она в его доме не просто так. И даже не по собственному желанию. Не следовало забывать о приоритетах.
Следующее утро началось для Тихо со звонка будильника. Благодаря тому, что, во-первых, будильник был выставлен на девять (а не на семь, как в предыдущую дюжину дней), и что, во-вторых, он заснул раньше, чем его голова коснулась подушки, чувствовал себя Тихо сносно. Арна по информации дома ещё спала, Врата открывались с трёх, а библиотека ждала специалиста из Сыска — Тихо был волен потратить свободное время как ему заблагорассудится. Он решил немного попрактиковаться. В последние дни ему не хватало возможности размять колдовские мышцы.
В качестве тренировочной площадки он давно, ещё в год своего назначения, присмотрел крышу. Её высота и обилие труб и башенок надёжно защищали от любопытных соседей. Чтобы подсмотреть за Тихо требовалось пробраться на крышу заброшенного дома напротив, но шумное гнездовье городских птиц мигом выдало бы незваного наблюдателя. Зная об этом, Тихо позволял себе во время тренировок ослабить контроль и добавить в колдовство немного спецэффектов.
Помимо уединения крыша предлагала ещё и максимальную для дома удалённость от Врат. Трудно переоценить роль Преддверья в работе привратника, но порой Тихо хотел вспомнить, на что как колдун способен он сам, без поддержки древней транспортной сети. Особенно в областях, не касающихся манипулирования пространством, и без того в Преддверье пластичным сверх всякой меры. Тихо вообще предпочитал без необходимости не трогать фундаментальные основы реальности. Ему больше нравились иллюзии, от приземлено-реалистичных до откровенно фантастических.
Первым делом он создал у себя на ладони фантомный камушек — трёхмерную картинку незатейливой морской гальки, без веса и текстуры. Он чуть промахнулся, и нижняя плоскость камня ушла под кожу. Следующая попытка появилась уже на нужном уровне. Тихо изобразил, как перекидывает иллюзию с ладони на ладонь; из-за отсутствия у камня массы реалистичный полёт тоже приходилось дорисовывать.
Пожонглировав камушком пару минут, Тихо размахнулся и закинул его в небо. На верхней точке своего полёта иллюзия брызнула снопом искр — едва заметных на фоне солнца — и растворилась.
Следом он наколдовал такое же фантомное яблоко и фруктовый ножик к нему. От яблока требовалось соответствующе пахнуть, от лезвия ножика — правдоподобно отражать свет, от них обоих — взаимодействовать друг с другом.