— Канцелярия меня за подобные фокусы по голове не погладит.
— И тебя это останавливает?
Тихо почти ответил автоматическим до рефлекса «Да» — и в самый последний момент удержался. Уверенность подтачивал червячок сомнения. Маленький, буквально новорожденный… Тихо понимал, кого следует благодарить за собственного незваного подселенца.
— Мне надо обдумать твои слова.
— Замечательно. О большем я не мог и мечтать. Если только…
Тихо виновато мотнул головой:
— Прости. Либо я это делаю сейчас и вежливо, либо вместо меня приходит Сыск. Гипотетически, они способны на вежливость… Но тот образчик, с которым мне нынче приходится иметь дело, к ней не склонен.
— Тогда делай что должен, друг мой.
Извлекая ба — тактильное, самое трудное для поимки после вкусового — Тихо не испытывал радости. Даже то, что переселение заняло всего несколько минут (Олег знал, как ухаживать за подобными существами и не доводить их до голодной паники), его не обрадовало. Да, обошлось без долгих поисков и ещё более долгих уговоров. Да, он выполнил свою работу. Нет, более правым он от этого себя не ощущал. Кажется, и ба не горело желанием расставаться с носителем: поводок оно восприняло без энтузиазма и мороку, маскирующему его под карманную собачку, активно сопротивлялось. Тихо едва справился, да и то всю дорогу до дома сидевшее у него на руках ба фонтанировало неприятными ощущениями; учитывая профессию Олега, ему было из чего выбирать.
А Тихо было о чём призадуматься.
Слова доброго доктора всколыхнули мысли, к которым Тихо регулярно возвращался на протяжении пятнадцати лет — с тех самых пор как закончил обучение. Сводились они к пониманию неизбежности кризиса, зревшего в сообществе уже лет пятьдесят и окончательно оформившегося в двадцать первом веке. Медленно и на первый взгляд неизбежно колдуны вымирали как профессия.
Тихо принадлежал к последнему поколению, которое ещё помнило жизнь без интернета и без мобильных телефонов. А вот поколение Галит выросло в окружении современных технологий. Что уж говорить о нынешних пятнадцати- и шестнадцатилетних, для которых смартфон — практически часть тела. И само по себе это не хорошо и не плохо. Но сообщество внезапно обнаружило, что нынешние пятнадцати- и шестнадцатилетние не горят желанием посвятить жизнь карьере, в которой компьютер используют как переусложнённую печатную машинку, а основные инструменты исследований — ручка и бумага. Даже если это карьера колдуна. Потому что (и в своё время Тихо с трудом принял сей факт) большая часть колдовской науки двигалась к тем же целям, что и её естественные аналоги. Да, колдуны раньше дошли до непосредственных плодов и продвинулись чуть дальше… Но что они могли предложить такого, чего бы не обещал технический прогресс?
По большому счёту — только Врата.
Врата, которые обросли правилами и разрешениями, фиксированным временем работы и таможенниками-привратниками — необходимой, скучной бюрократией. Нельзя поманить подростка обещанием путешествия в иные миры, а потом рассказать о подаче заявление по установленной форме, в трёх экземплярах, с обязательным указанием цели и сроков визита.
Приманка и не работала. Среди однокурсников Тихо, оставшихся преподавать, всё чаще звучали жалобы на нехватку учеников, на участившиеся случаи брошенной учёбы: распробовав изнанку колдовства, подростки уже не хотели посвящать себя тайным исследованиям по технологиям средневековых школяров. Колдовство оставляло мало времени на жизнь вне сообщества, но именно там эта жизнь и кипела. Там, а не среди бумажных книг и замшелой бюрократии чудес.
Конечно, понимали происходящее не только Тихо и Олег. Разные звучали голоса, разные выдвигались идеи. От преобладающего нынче инфантильного «На наш век заинтересованной молодёжи хватит» до радикального «Колдовскому сообществу следует полным составом колонизировать какое-нибудь малообжитое Задверье, где технологические соблазны не будут сбивать новые поколения с пути истинного».
(Приверженцы радикального подхода вызывали у Тихо оторопь. Он не понимал, что у него в голове укладывается хуже: залихватское игнорирование воли целых поколений; готовность сбежать от проблемы аж через Врата, лишь бы её не решать; или лёгкость, с которой в жертву колдовству приносилась вся остальная жизнь).
Рациональная же идея осовременить колдовской мир за счёт новых технологий снова и снова упиралась в замкнутый круг: где нам взять специалистов для такой модернизации, если из своего числа мы их вырастить не можем (а когда они, как Олег, вырастают сами — осуждаем), а посторонних допускать не хотим?