Вернувшись в кабинет, Тихо кинул взгляд на компьютер, но форумные склоки его больше не привлекали. Вместо того чтобы устроиться за столом, он присел на его край и уставился прямо перед собой. Какое-то время Тихо рассматривал дремлющую Арну (удивительно, в насколько компактный клубок может свернуться взрослый человек при большом желании; она занимала от силы треть и без того не особо просторного дивана), а затем его мысли понеслись дальше.
Смерть ба (последнего из пяти сбежавших, если не считать попавшее к Хильду) Тихо не удивила. Он предупреждал инспектора Крипа об их низких шансах выжить на улице. Лимит удачи закончился на Олеге (опять-таки, не считая Хильда; судя по информации Галит, участь его ба завидной не назовёшь). Скорее сцена на крыльце подтолкнула его к новому витку размышлений. Не являлось ли всё случившееся закономерным итогом политики сообщества? Если среди неофитов растёт доля фанатиков — потому что не-фанатики предпочитают жизнь непосвящённых — то появление хильдов неизбежно. Конечно, неизбежно и появление таких как Галит, но уравновешивает ли талантливый сыщик талантливого преступника? Не закончится ли это расслоением на воюющих друг с другом маргиналов и апологетов?
Конечно, один-единственный случай — не основание для долгосрочного прогноза. Но Тихо был уверен, что Хильд не столько редкий симптом, сколько порождение болезни. А лекарство…. Лекарство уже предложил доктор Врихт: свежая кровь в виде не гениальных юнцов с горящими глазами, а уравновешенных ремесленников.
И если раньше за флажки этой мысли Тихо предпочитал не заходить («не его дело», «традиции не позволяют», прочие неизящные отговорки), сейчас он не чувствовал в себе непреодолимых преград. «Не его дело»? Учитывая семейственность, вдоль и поперёк прошившую сообщество, судьба каждого отдельного колдуна в первую очередь должна волновать его самого да ближайшее окружение. Традиции? Традиции не ценность сами по себе, а способ сохранения и передачи информации. Со временем информация устаревает. Работая библиотекарем, Тихо не раз и не два видел смену статуса книги, как из актуального справочника она превращается в культурологическую диковину.
Сообщество окуклилось и не ищет неофитов не из числа наследников уже связанных с ним родов? Ну и зря. Не одобряется рассказывать о колдовстве непосвящённым? Поздно. Тихо не собирался орать на каждом углу (да и Олег прав, кого в Ильгене удивишь подобными новостями?), но в частном разговоре… Лучший способ разорвать замкнутый круг — избавиться от одной из его составляющих. В цепочке «Я не могу предложить Арне работу на сообщество, не рассказав о колдовстве; я не могу рассказать о колдовстве, потому что Арна не работает на сообщество» такой составляющей выглядело первое звено.
Конечно, никто не гарантировал успех задуманного. Тихо мог оказаться неубедителен. У Арны могла найтись тысяча причин для отказа. В конце концов, Сыск и Канцелярия могли без энтузиазма отнестись к его инициативе и пресечь её в довольно резкой форме. Но Тихо ощущал себя обязанным: себе самому, сообществу. Мёртвому ба. Он не хотел появления новых хильдов.
Поговорить с Арной, рассказать всё необходимое — простой, добротный план. Не сейчас, разумеется; пусть отдохнёт, немного восстановит силы… Даже если она откажется, их личное общение станет проще. Тайна его профессии могла поломать даже мало-мальски близкую дружбу, что уж говорить о более глубоких отношениях?
Словно бы почувствовав мысли Тихо, Арна зашевелилась. Тугой клубок ослаб, из-под пледа появилась не только макушка, но и нижняя половина лица. Открылся один сонный глаз. Тихо бросил взгляд на часы: отдыхала Арна чуть больше двадцати минут.
— Ты точно не забыл никаких запчастей от моего жильца? Я слышу, как ты думаешь.
Из уст опытного колдуна фраза прозвучала бы угрожающе. Из уст Арны — скорее с приглушённо-ироничным любопытством.
— Прости, если побеспокоил. Было о чём поразмыслить.
— Например?
Он не мог вывалить на неё все свои размышления скопом — не сейчас, не когда она с трудом пыталась проморгаться. А вот прощупать почву… тут Тихо этических проблем не видел.
— Вот почему так: встречаешь человека и понимаешь, что он идеален для твоего дела. Что займись он этим делом, и лучше бы стало всем вокруг. А как подступиться к нему — не понимаешь. Потом встречаешь другого. Энтузиазма через край, глаза горят… Но его к этому делу и на пушечный выстрел подпускать нельзя, такого он наворотит. Почему?
Арна ответила не сразу. Она села, расправила на коленях плед, в задумчивости потёрла переносицу. Скорее всего, она понимала, кого подразумевал Тихо в первом своём примере. Да он и не пытался её обмануть.