— Помимо очевидного ответа, что все мы люди и все мы разные? — начала она добрых полминуты спустя. — Горящие глаза хороши до тех пор, пока они не начинают ослеплять своего владельца. За пределами особого сорта кризисов фанатики малоэффективны. Их не впряжёшь в рутину, их практически невозможно чему-то обучить — у них уже есть ответы на все вопросы. Фанатик не умеет работать с девяти до пяти, и тем сбивает тех, кто умеет. А по поводу вселенской справедливости я могу сказать только одно: её не существует.
Финальное замечание сопроводил обаятельно-неизящный зевок. Его масштаб впечатлял; хоть Тихо и не хотел спать, а зевнул за компанию. И заодно отметил, что первый его пример Арна разбирать не стала. При желании в этом тоже можно было прочитать ответ.
— Прости. Мучаю риторическими вопросами, когда тебе явно бы поспать ещё часок-другой.
Арна, в последний момент успев прикрыть кулаком второй не менее эпичный зевок, небрежно отмахнулась:
— Ничего страшного, я люблю риторические вопросы. Иногда на них находятся довольно практичные ответы. Но ты прав, я бы не отказалась и дальше вздремнуть.
В первый раз с момента пробуждения Тихо захотелось улыбнуться. Если Арна настолько расслаблена в его компании, значит три дня под одной крышей не загубили их отношения на корню, как он того опасался. Начинать знакомство с сожительства — далеко не лучший способ двум взрослым людям притереться друг к другу. Слишком большая площадь соприкосновения, слишком мало пространства для манёвра. То, что по итогу этих трёх дней он не осточертел Арне, внушало оптимизм.
Тихо оставил её отдыхать, понимая, что пребывание в одной комнате неизбежно приведёт к новым беседам. Самого Тихо его решение на миг погрузило в растерянность: кабинет занят, Преддверье до сих пор не желает его видеть, обедать не хочется, и даже прежде снующие туда-сюда агенты после нахождения предпоследнего ба куда-то запропастились. Потоптавшись на месте, в итоге он направился на второй этаж, заняться реставрацией книг.
В крошечной мастерской, примыкавшей к библиотеке, едва хватало места на рабочий верстак и полки с инструментами. Часы Тихо там не держал — в столь крошечном помещении каждый свободный сантиметр на счету, да и незачем, к его услугам всегда готовый подсказать подобные вещи дом. Бесконечный июльский день тоже не помогал следить за временем, особенно учитывая кропотливую, требующую предельной концентрации работу. Книги под руками Тихо были не просто в разы старше его и хрупки в своей древности, некоторые из них были живыми. Что делало его хирургом в операционной; конечно, скорее ветеринаром, чем коллегой Олега, но всё равно врачом.
Поэтому нет, сколько он прокорпел над реставрацией, Тихо сказать не мог. И в каком часу в библиотеке раздался грохот, а ключ от Врат яростно, до ожога полыхнул — тоже не знал.
Тихо выскочил из мастерской как был: с лупой в одной руке и скальпелем в другой. Его взгляд зацепился за разбитое окно напротив, и лишь через пару мгновений — за фигуру у книжных полок. Светлые вихры, широко распахнутые глаза, безвольно раззявленная пасть рюкзака у ног… секунду спустя, не больше, фигура моргнула и исчезла.
Инстинктивно Тихо бросил первое пришедшее на ум заклинание. Одна за другой захлопнулись крепкие ставни окон; библиотека погрузилась в сумерки. Пустой воздух на месте Хильда (а кто ещё это мог быть?) замерцал, пошёл рябью. Стопка из трёх книг, прежде зависшая на полпути от полки к рюкзаку, рухнула на пол.
Мысли в голове роились короткие, рваные. Не упустить! Где он? В каком Задверье носит Сыск? Потом не осталось времени и на них. Мерцание рвануло прочь из библиотеки, сквозь открытую дверь, а в сторону Тихо полетело что-то тёмное, массивное. Он увернулся, неловко; тень зацепила его плечо, но удара он не почувствовал.
Иллюзия. Если учителем Хильда всё это время был Тихо, то иллюзии — основа его арсенала.
Коридор. Повинуясь приказу, синхронно захлопнулись все двери. Следом в чуть больший разнобой щёлкнули замки. Мерцание, не успевая за грохотом шагов, устремилось к лестнице. Тихо за ним. Лишь скатываясь по ступенькам, он понял суть подсознательно принятого решения: загнать Хильда в Преддверье, где у привратника преимущество перед большинством колдунов.
Ступеньки нижнего пролёта исчезли прямо под ногами Тихо. Плевать, очередная иллюзия. Он бросил в ответ свою, звуковую: голоса, топот от крыльца. Хильд на мгновение потерял невидимость. Огляделся. Гостеприимно распахнутая дверь в подвал оставалась его единственным шансом. Он ухватился за него обеими руками, попутно затормозив Тихо физическим ощущением тычка в грудь.