Кто её просил лезть в драку двух колдунов, да ещё безоружной?! То, что Тихо прагматично рассчитывал воспользоваться её появлением, праведному гневу никак не мешало (трезвомыслящая часть сознания указывала на непоследовательность; трезвомыслие к происходящему имело ровно такое же отношение, как и вселенская справедливость).
Какого чёрта она вообще полезла в подвал, которым ни разу за минувшие дни не поинтересовалась? Как уговорила Преддверье пустить её? С чего вообще решила…
Гневный внутренний монолог Тихо, грозивший вот-вот перерасти в базарный скандал, оборвал голос Арны. Тихий. Равнодушный до безжизненности:
— Мне же это не приснилось?
Он осёкся. Интонация, превратившая утверждение в вопрос лишь на последнем слоге, словно бы спохватившись, отрезвляла. Тихо ещё раз осмотрел Арну: тёмный силуэт на фоне светлого прямоугольника окна. Края силуэта размывала не сразу замеченная дрожь. Она накатывала волнами. Затихала на пару секунд и возвращалась вновь: в расправленные плечи, в сцепленные руки, в виднеющийся из-за лёгкого поворота головы уголок челюсти.
Не дожидаясь или не нуждаясь в ответе, Арна продолжила:
— Я действительно думала, что это сон. Очередной кошмар. Мало ли их было?.. Да, реалистичнее. Зато впервые без чувства беспомощности. Я могла хоть что-то сделать. Хоть раз не быть безвольной куклой. Если бы я знала… Тихо, я трус, в реальной жизни я бы ни за что не полезла выяснять, кто с таким грохотом вломился в чужой дом. Да ещё с одной отвёрткой в руках!
Эмоции, наконец прорезавшиеся в словах Арны, остудили пыл Тихо. Он пересёк комнату, обогнул диван и остановился рядом с ней, за правым плечом. Вблизи дрожь особо ярко бросалась в глаза, а вместе с ней и сероватая бледность обращённой к нему половины лица, нарушаемая лишь краснотой век и кончика носа.
Желание коснуться Арны, накрыть ладонью её намертво сцепленные руки было таким же естественным и человечным, как и плескавшееся всего пару минут назад желание наорать.
— Когда ты поняла, что всё по-настоящему?
— Когда увидела тебя. Вас обоих. У этого парня на футболке была какая-то надпись.
— Надпись?
— Кажется, логотип… неважно. Во снах же нельзя читать. У меня, по крайней мере, не получается.
Тихо огладил заострённые костяшки под своей ладонью. На первый взгляд его жест остался незамеченным, но миллиметр за миллиметром плечи Арны опустились. Она качнулась с одной ноги на другую, словно бы разминая затёкшие мышцы. Словно бы ощутила сковавшее её тело напряжение.
— В тот момент ты ещё могла уйти.
— Нет. — Она упрямо мотнула головой. — Я увидела, что происходит. Я не могла… Я трус, Тихо, но я не подлец. Сбежать… Нет. Я не могу объяснить, но нет.
Беспомощная нежность затопила Тихо. Свободной рукой он неловко обнял Арну за плечи, прижался лбом к основанию её шеи и выдохнул в тёмное, тёплое пространство между ними:
— Спасибо… Я бы предпочел, чтобы ты не вмешивалась, но как же я тебе благодарен…
Долго — несколько минут — Тихо слышал лишь шум своего дыхания да биение успокаивающегося сердца. Арна под его руками почти перестала дрожать. Изредка по её телу ещё пробегали одна-две волны, но он лишь крепче обнимал её в эти мгновения.
Арна первая нарушила установившуюся между ними тишину:
— За что? Ты и без меня неплохо справился.
Ответ, прежде существовавший лишь в виде смутных ощущений, сформулировался сам собой:
— За то, что пыталась помочь. Даже зная, что всё происходящее моя вина.
— В тот момент я как-то об этом не думала.
Хриплый смешок Арны окончательно сбросил с неё оцепенение. Она мягко выпуталась из объятий Тихо, разжала руки (мелькнул и тут же исчез в кармане комок бумажной салфетки). Поведя плечами и тряхнув головой, Арна обернулась.
Её прямой взгляд приковывал внимание. Замеченные ранее следы: бледность, красные пятна, беловатый налёт соли в уголках глаз — не имели уже никакого значения. Так согнутое ураганом дерево выпрямляется, как только затихают самые сильные порывы ветра.
Сложный вихрь мыслей и впечатлений в итоге сложился у Тихо в обманчиво-простой вопрос:
— Как ты?
— Ещё не разобралась. — Нащупав угол подоконника, Арна присела на его край. Теперь половину её тела подсвечивало ясное небо, а вторая половина почти сливалась с портьерой. — Я очень не хочу знать, что здесь случилось. Но понимаю, что знать мне надо.
Тихо нахмурился.
— Тебе не объяснили?
— Мисс Баум решила, что доверит эту сомнительную честь тебе.
— В её духе. — Шумно выдохнув, Тихо прислонился к спинке дивана. В столь тесном закутке выпрямить ноги можно было только сплетя их с ногами Арны. Так он и поступил. — Всякий раз, как я начинаю подозревать в ней хоть немного человеческого…