Тихо с трудом открыл неожиданно тяжёлую дверь (для пущего драматизма она ещё и заскрипела) и жестом пригласил погонщиков зайти.
Они переглянулись. Замеченная в Эрригне нервозность под сводами Преддверья расцвела буйным цветом: погонщики не потели, но шерсть встала дыбом на загривках у обоих. Старшая потянулась к ножнам у себя на поясе, и Тихо предупреждающе вскинул руку:
— Давайте без глупостей, — угрожать рыча и взвизгивая получалось плохо; Тихо добавил вразумляющих спецэффектов в виде зелёного пламени вокруг ладони и продолжил: — Вы нарушили правила. Я это знаю. Вы это знаете.
Погонщики решили рискнуть. Повинуясь грозному взрыку старшей, её напарник кинулся на Тихо; тот отскочил, чтобы не оказаться зажатым в угол. Над головой заверещало прежде апатичное ба.
Тихо не знал, на что рассчитывали погонщики, нападая на привратника на его собственной территории. На эффект неожиданности? Преддверье льнуло к рукам и нуждалось не в подсказках даже, а в намёках. Мраморный завиток капители на ближайшей колонне развернулся, вытянулся и ухватил погонщика за пояс, после чего свернулся обратно; испуганный хрип почти сразу растворился под далёким потолком. С погонщицей Тихо разобрался сам: коротким заклинанием развязал все узлы на её одежде, а пока она решала, что подбирать в первую очередь: штаны или ножны — огрел по затылку сонными чарами; уже неторопливо сплетёнными, которые по пробуждении оставляли на память дивное похмелье.
(Да, милосердия к незваным гостям Тихо не испытывал. Во-первых, они сами на него напали. Во-вторых, вместо того чтобы наслаждаться компанией интересной и — ему хотелось верить — заинтересованной женщины, он в подвале гонял аллегорических шакалов. Они заслужили его мстительность).
Убедившись, что оба погонщика обезврежены и обездвижены, Тихо занялся перепуганным ба. Возможно, решение развязать абсолютно все узлы оказалось немного поспешным… Беглый осмотр не выявил ни само ба, ни даже его болтающийся поводок. Поиск по ментальному слепку тоже. Предсказуемо: на разведение обычно шли ба наименее практичные — обонятельные и вкусовые — и без соответствующего контакта учуять их было практически невозможно; перспектива же обнюхивать и облизывать Преддверье в поисках следов Тихо не прельщала. Помогла случайность: когда он относил погонщицу в так и не пригодившуюся камеру, его взгляд зацепился за одну из внутренних дверей. Та из каменной арки неторопливо морфировала в кованую решётку, и сквозь полупрозрачное тело ба металлические прутья выглядели искажёнными.
Тихо как можно быстрее избавился от своей ноши и направился к ба. Преддверье помогло, скрыв его путь в тенях декора. Когда Тихо оказался на расстоянии нескольких шагов от беглеца, он заметил зацепившийся за решётку поводок.
Ба не хотело покидать облюбованный угол. Стоило Тихо потянуть за кончик поводка, как оно резко дёрнулось и едва не сбило его с ног. Напуганное. Почти агрессивное. И существовал всего один действенный способ его успокоить: убедить в безопасности пространства вокруг. Учитывая, что этим пространством было Преддверье… С недовольным вздохом Тихо намотал поводок обратно и строго-настрого приказал не изменять решётку по меньшей мере ближайшие часов восемь. Он надеялся, что к вечеру ба успокоится и его можно будет сдать Канцелярии.
Тихо привычно оглядел свою вотчину. Преддверье выплавляло новый облик, судя по уже готовым элементам, на западный манер. Стрельчатый свод там, пёстрый витраж тут… Колдовство, ба, погонщики — жизнь Тихо порой шла вразрез с его более обывательскими желаниями. Он собирался предложить Арне чашечку чая, когда она закончит с ремонтом, а взамен ему предстояло как можно быстрее её выпроводить и заняться растяпами-контрабандистами.
У самой лестницы Преддверье в ободряющем жесте подсунуло Тихо зеркало. Он перевязал окончательно растрепавшийся хвостик, одёрнул рубашку и придал лицу слегка раздраженное выражение. Подходящая ложь сама легла на язык.
— Тысяча извинений, но порой глупость человеческая воистину безгранична!
Он почти ворвался в кабинет, в притворном возмущении размахивая телефоном. И едва не споткнулся, когда Арна вскинула голову и посмотрела на него.
До шумного появления Тихо она читала за его рабочим столом, в его кресле: в одной руке электронная книга, другая подпирает щёку, на носу — очки. Классические прямоугольные линзы в тонкой металлической оправе; если бы Тихо спросили, какие очки могла бы носить Арна, нечто подобное первым бы и пришло на ум. Но, несмотря на предсказуемость, эффект визуального образа оказался катастрофическим. Тихо не понимал, в чём именно он заключается, просто из его головы на пару секунд вышибло всякие мысли, в том числе о контрабандистах и мировой несправедливости.