Но будет и та Испания, где больше нет генерала,Которая все исправила, а душу подрастеряла,Причем не после диктатора, одрябшего и пустого,А около сорок пятого, точнее, сорок шестого.История есть история, все строже, все непреклонней,Но если уж ты Испания, то лучше быть Каталоньей –Ходячая патология! Невинная одалиска!Когда б я был Каталония, я тоже бы отделился.
Из цикла «Декларация независимости»
1. Из рассказов о новых людях
Новые рады заморским гостям,Старые – только татарам.Старые люди идут по костям,Новые люди – по старым.
В стае соратников холодно мне,В стаде противников – тесно…Нету мне места на этой Земле.Это и есть мое место.
2. Компенсация
Закрылось все, где я когда-тоНе счастлив, нет, но жив бывал:Закрылся книжный возле МХАТаИ на Остоженке «Привал»,Закрылись «Общая», «Столица»,«Литва» в Москве, «Кристалл» в Крыму,Чтоб ни во что не превратитьсяИ не достаться никому,Закрылись «Сити», «Пилорама»,Аптека, улица, страна.Открылся глаз. Открылась рана.Открылась бездна, звезд полна.
3. «Выйдешь в ночь – заблудиться несложно…»
Выйдешь в ночь – заблудиться несложно,Потому что на улице снежно,Потому что за окнами вьюжно.Я люблю тебя больше, чем можно,Я люблю тебя больше, чем нежно,Я люблю тебя больше, чем нужно.
Так люблю – и сгораю бездымно,Без печали, без горького слова,И надеюсь, что это взаимно,Что само по себе и не ново.
4. «Блажен, кто белой ночью после пьянки…»
Блажен, кто белой ночью после пьянки,Гуляя со студенческой гурьбой,На Крюковом, на Мойке, на ФонтанкеХоть с кем-нибудь, – но лучше бы с тобой,Целуется, пока зарею новойПылает ост, а старой тлеет вестИ дух сирени, белой и лиловой, –О перехлест! – свирепствует окрест.
…Век при смерти, кончается эпоха,Я вытеснен в жалчайшую из ниш.Воистину – все хорошо, что плохоКончается. Иначе с чем сравнишь?
5. «Вот вымрут все, кто помнит это…»
Вот вымрут все, кто помнит это,И эту гадину, и ту,Полночный сбор у Моссовета,Зевак и танки на мосту,И все советские маразмы,И всю казарменную вонь,И все имперские миазмы,И всю языческую хтонь,Вот вымрут все, кто помнит рабство,Заразу общего родства,Коммунистическое «раз-два»,Белогвардейское «ать-два»,Вот вымрут все, кто помнит Блока,Бирона, Грозного-царя,Тиранов древнего Востока,Про древний Рим не говоря,Вот вымрут все, кто помнят Бога,Жар рук его и грозный смех,Когда всего казалось многоИ хватит, думалось, на всех,Вот вымрут все, кто помнит Лота,Волну потопа, корку льда,Вот вымрут все, кто помнит что-то.Вот вымрут все.Но и тогда.
6. «Не говорите, что вы ничего не ждали…»
Субстанция есть то, что существует независимо от того, что имеет место.
Не говорите, что вы ничего не ждали.Каждый ждал.Не говорите, что вас не предупреждали.Я лично предупреждал.Не говорите, что вас не освобождали.Но всякий раз, как вы кого-нибудь осаждали,Изнутри вас кто-нибудь побеждал.
На ваши плечи наброшен плащ полунищий,А не боа.В воздухе пахнет гнилью, бомжом, больницей,А не Гоа.И в этом виновен ваш Отец Панариций,А не я.Витгенштейн является вместо Ницше.Пришла пора не метафор, а дефиниций:А есть А.
В окне моросит. Пустые сизые дали.Все кончено, ни о чем уже не жалей.Немного легче тем, что предупреждали,А тем, кого, – на столько же тяжелей.
Элегия
Раньше здесь было кафе «Сосиски».Эта столовка – полуподвал –Чуть ли не первой значится в спискеМест, где с тобою я пировал.
Помню поныне лик продавщицы,Грязную стойку… Входишь – бериЧерного хлеба, желтой горчицы,Красных сосисок (в порции – три).
Рядом, у стойки, старец покорный,Кротко кивавший нам, как родне,Пил неизменный кофе цикорный –С привкусом тряпки, с гущей на дне.