– Ариночка, дорогая, поверь! Я люблю только тебя и никого другого.
Олег присел рядом. Его ладонь коснулась оголенного плеча жены. Плечо чуть дрогнуло при прикосновении. Но Арина не отстранилась. Она подалась к Олегу. Ее черные как бусины глаза взглянули в лицо мужа.
– Я тебя тоже люблю. И не хочу терять.
Олег еще ближе придвинулся к Арине. Его руки обняли жену. Губы приблизились к ее губам.
Затриликал телефон. Олег вздрогнул, но не перестал целовать жену. Он еще теснее прижал ее к себе, проводя пальцами по упругой спине, ощущая все ямочки и изгибы под ночной рубашкой. Телефон продолжал триликать и жужжать от вибрации.
Арина оторвалась от губ мужа.
– Ответь, – сказала она.
Олег освободил руку, потянулся к мобильнику. На экране высвечивалось имя «Мария». Он тут же быстрым движением пальца сбросил звонок.
– Не буду. Пусть звонят завтра. – Олег вырубил мобильник, чтобы больше не беспокоил. И вновь прижал жену с еще большей силой, сливаясь с ней в объятиях и поцелуях.
Глава 26
Олег проснулся рано. Осторожно вылез из-под одеяла, чтобы не разбудить Арину. На цыпочках вышел из комнаты. В доме царила тишина. Стараясь не скрипеть половицами и не стучать дверьми, Олег умылся, осторожно пробрался на кухню. На завтрак решил по скорому приготовить яичницу. Нашел в холодильнике сосиски. Нарезал их кружочками. Вскоре розовые кружки зашкварчали на сковороде, изгибаясь и меняя форму, напомнив Олегу модель искривленного пространства. Вкусно запахло поджаренными сосисками. Совсем скоро к запаху сосисок присоединился изумительный запах жареных яиц. После вчерашнего полуголодного дня Олег не мог дождаться, когда же приступит к еде. А по яичнице он вообще соскучился.
Наконец, жадно проглотив глазунью, он поставил на плиту турку, наполненную водой, в которую сыпанул пару ложек темно-коричневых крупинок. Обычно кофе он готовит сразу еще до завтрака. Но сегодня так хотелось есть, что Олег даже забыл про свой традиционный утренний напиток. Пока стоял у плиты, откуда уже начал распространяться и заполнять всю кухню кофейный аромат, Олег вернулся к мыслям о работе. Сегодня предстояло важное испытание его детища. Как оно пройдет? Куропаткин всерьез решил сам перейти по созданному каналу. Каков будет этот переход? Что его ожидает в другом мире? Конечно же, он не собирается сразу кинуться искать Командора. Он хочет только заглянуть в неизвестный мир, увидеть его собственными глазами, а не на экране, спроецированным излучателем. Пощупать траву (излучатель им показывал, что в том мире существуют и трава, и деревья), подышать тем воздухом. Вообще, можно ли им дышать? Раз Гоша вернулся целым и невредимым, значит можно. И не зря же он улетел туда обратно.
Задумавшись, Олег чуть не упустил кофе. Наполнил кружку. Пил второпях, обжигаясь. Ему уже не терпелось скорее попасть в лабораторию. Покончив с завтраком, Олег схватил сумку. На ходу накинул пиджак и выскочил на крыльцо.
Небо хмурилось. Накрапывал мелкий дождик, слегка касаясь лица чуть заметными капельками. Свежий утренний запах просыпающейся земли, смоченной дождем, приятно защекотал ноздри. Так пахло только здесь, в поселке. В городе с его пылью и бетоном, спрятавшим земную поверхность, такого никогда не почувствуешь.
Машина с вечера осталась за воротами. Когда вчера приехал, Олег не думал, что задержится здесь до утра. Теперь же пришлось перебежать пустой двор под моросящим дождем.
Когда уже садился в «Москвич», вспомнил, что с вечера отключил телефон. Достал его. Засветившийся мобильник тут же разразился звонком. Шеф.
– Да, Марк Юсупович… Что? К вам? Сейчас?… Хорошо, еду.
Зачем это шеф вызвал его с утра пораньше? Придется ехать в город, вместо лаборатории.
По дороге Олега терзала мысль: сообщать шефу о результате вчерашнего эксперимента или нет? Вообще, он задумывал сначала лично перейти в мир файвиоллов, а уже потом, вернувшись, обо всем доложить.
***
Шеф как обычно сидел, склонившись над бумагами.
– Проходи, Куропаткин, – прохрипел директор, не поднимая глаз.
Олег отодвинул один из стульев. Стул даже не скрипнул, когда Куропаткин приземлился на него.
– Как там наш проект? – директор продолжал бегать глазами по какому-то документу.
– Все идет к завершению, Марк Юсупович.
– Когда завершите?
– Осталось провести несколько экспериментов.
– И, конечно же, о каждом эксперименте информировать начальство? – глаза директора сверкнули, уставившись на Олега.
– Ну, да. Конечно, Марк Юсупович.
– Тогда почему вы не проинформировали меня о вашем вчерашнем эксперименте?
– О каком? – у Олега похолодело внутри.
– С попугаем.
– С п-попугуем?
– Ну да. Кто запустил птицу в неизвестное нам пространство?
– Я хотел вам доложить. После подробного изучения результатов.
– Почему не согласовали со мной проведение эксперимента?
– Не хотели тревожить вас, Марк Юсупович, таким пустяком.
– Пустяком?! Птица вступила в контакт с неизвестным еще миром. Каковы там условия? Вы их изучили? Вдруг ее появление там неблагоприятным образом повлияет на экологию той среды. А при возврате оттуда она могла занести к нам какую-нибудь неведомую заразу. Ты же ученый, Куропаткин, а не мальчишка какой. Должен понимать, что все подобные эксперименты необходимо тщательнейшим образом продумывать, просчитывать возможные последствия. Кстати, насколько мне известно, ваш попугай улетел в тот мир с концами.
– Вы хорошо информированы, Марк Юсупович.
– Только, почему-то не тобой, Куропаткин. Такое наплевательское отношение к дисциплине в нашей организации недопустимо.
– Марк Юсупович, обещаю исправиться.
– Конечно, исправишься. А пока будешь исправляться, я освобождаю тебя от руководства проектом. Временным руководителем назначаю Уплетаева.
– Но, Марк Юсупович…
– Никаких «но». Можешь ехать домой, отдыхать. Набираться уму разуму. Я подписываю приказ о твоем отпуске на две недели. После отпуска поговорим.
Олег, еле ступая, вышел из кабинета. В приемной лицом к лицу встретился с Леонидом. От того разило как из пивной бочки. Леонид старательно жевал, наивно полагая, что запах жевательной резинки освежит его дыхание.
– Поздравляю, Лёня! – криво усмехнулся Олег.
– С чем? – сделал недоуменный вид Леонид.
– С повышением. Теперь проект будет в твоих, надеюсь, крепких руках.
– Но как, Олег Николаич?
– Никак. Только очень тебя прошу, постарайся без экспериментов. Продержитесь с Машей две недели, пока я не выйду. Подготовьте все для нашего главного испытания.
Олег протянул Леониду руку. Мягкая ладонь Леонида вяло ответила пожатием. Она показалась Олегу холодной и влажной.
– Ну, давай, – хлопнул Олег по плечу товарища. Он проводил взглядом Леонида, как тот скрылся за дверью шефского кабинета. И махнув на прощанье секретарше, вышел из приемной.
Глава 27
В расстроенных чувствах Олег погнал «Москвич» в сторону поселка. Дождь разошелся не на шутку. Полустертые дворники мельтешили перед глазами, еле справляясь с непрерывно падающими каплями. Улицы прямо на глазах превращались в реки. Брызги из-под колес летели во все стороны. Машину несколько раз окатывало с ног до головы, когда кто-то встречный проносился на полной скорости, невзирая на глубокие лужи.
За городом луж было меньше. Зато все ямки попрятались под водой, и колеса нет-нет да залетали в невидимые выбоины, отчего в машине все дребезжало и лязгало, а Олег каждый раз матерно выругивался.
Всю дорогу мысли крутились вокруг странного отстранения от работы. Что-то здесь не так. Как шеф узнал о вчерашнем эксперименте с попугаем? Кто ему доложил? Кроме Олега об этом знали только Мария и Леонид. Могла Маша это сделать? Навряд ли. Зачем это ей? Впрочем, если шеф вдруг сам вышел утром на нее (что маловероятно), она могла по своей наивности все ему рассказать. Разве можно устоять перед шефом? А Леонид? Благодаря такому доносу у него открывается превосходная перспектива сесть на его, Олегово место. Но у Лёни никогда не замечалось ранее стремления руководить. Чушь какая-то. «Но даже, если это Леонид, – размышлял Олег, – что ему это даст? Ну, посидит начальником две недели… А что, кстати, будет через две недели? Шеф ничего не сказал про то, что отстраняет меня навсегда. Так, для порядка отправил в ссылку домой, чтобы послушнее и поумнее стал. Это его известный стиль: наказать, а потом помиловать».