Каждый день одно и то же, одно и то же. Каждый божий день! Как им самим не надоест? Ни гибкости, ни изобретательности, долдонят, точно бездушные автоматы! А может, там у них и впрямь автоматы?..
8.50. Ты покупаешь газеты в киоске «Союзпечать». Киоскер уже в курсе всех новостей: «Сегодня в «Советской России» потрясающий подвал — суд над валютчиками. Вот вам еще и «Россия». Итого пятиалтынный. До завтраго!»
8.58. Садишься к своему рабочему столу…
Весь год изо дня в день повторяется это, как говорится, с немецкой пунктуальностью. Распорядок здоровый, разумный, твердый. Все это так. Однако к лету до того осточертевает сидеть сиднем, что словами выразить невозможно. Тогда-то мы и устремляемся кто куда, врассыпную. Иначе и жизнь не в жизнь. На собственный риск и вкус устраиваем свой отпуск. Как только достал с антресоли рюкзак — все, привычный уклад жизни нарушен, ты «сразу смазал карту будней» (Маяковский).
«Да здравствуют искатели дорог! Ведь тяжело лишь преступить порог!» (Леонид Мартынов).
Куда как это хорошо «проездиться по России», а то «заплывет телом душа» (Гоголь).
А еще: «Не развит ум у юных домоседов» (Шекспир).
А еще: «С детских лет путешествия были моею любимою мечтою» (Пушкин).
А еще: «Болезни, попреки, придирки и книги оставлены дома» (Уолт Уитмен).
А еще: «С этим началась для меня жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние» (Гончаров).
А еще: «Смотри, запоминай. Но все равно потом будешь каяться, что смотрел не туда, запомнил не то, что надо было…» (Леонид Борисов).
До чего же это удобно, когда владеешь цитатами! От души завидую тем мужам, кои превратили это в дело жизни — компоновать собственное малое из кусков великого и чужого!
…Итак, мы в пути.
Въевшиеся в нас служебно-домашние привычки поначалу изрядно мешают нам. Их подлая цель — не дать нам забыть все то, что мы непременно хотим забыть, что мы должны забыть. Но мы держим педантов в узде, иначе плакал наш отпуск!
…Поезд на Коуровку (откуда все чусовское-то, собственно, и началось) отходил в шестом часу, так что у нас оставалось время на осмотр города.
Куда бы ни приехал ты, чувство всегда такое, словно изменилось земное притяжение…
Ступив на новую для тебя твердь, постой минутку спокойно. Тихо-тихо постой, даже если вокруг и суетно, и шумно. Послушай и себя, и то, что вокруг тебя. Конечно же, притяжение изменилось, это подтверждает даже физика. Не потому ли здесь и ритм, и жизнь несколько иные?
Твой внутренний ритм тоже скоро изменится…
День выдался щедро солнечный, жаркий («парун чистый!» — говорят уральцы). Охлаждаясь мороженым и газировкой, мы бродили и ездили по незнакомым улицам, приноравливались к непривычному для нас ритму, присматривались, прислушивались, приставали к терпеливым и обходительным свердловчанам с расспросами.
От северных окраин Свердловска до южных более двадцати пяти километров. Город просторно распластан на присадистых, округлых холмах. Такие же холмы, но только заросшие синим лесом, замыкают и далекий горизонт: Уктусские горы на юге, Шарташская возвышенность на востоке. Город хорошо озеленен и в меру шумен. Он еще не слился в единый массив: между некоторыми районами остались разрывы. С птичьего полета словно бы острова.
Архитектура городского центра тоже еще в стадии становления. Попадаются и конструктивистские здания, и обремененные пышной отделкой, и рационально построенные новые. Вот тут целые кварталы новых домов, а вот совсем, как нам казалось, уголок горнозаводского, купеческого Екатеринбурга; а вот тут новое хоть и теснит старое грудью, но в то же время сосуществует с ним; и долго еще, видно, сосуществовать.
В Верх-Исетском заводском поселке новые улицы расположились сериями: улицы Плавильщиков, Литейщиков, Сталеваров, Пекарей, Сварщиков, затем Вальцовщиков, Модельщиков, Слесарей.
По контрастам столица Урала напоминает столицу страны Параллель, пас поразившая. Однако ничего тут нет неожиданного: город-то старый, хоть и моложе Москвы почти на шесть столетий.
Во времена Пугачева в Екатеринбурге не насчитывалось и восьми тысяч жителей, а сейчас это город с полуторамиллионным населением. До революции здесь не было ни одного высшего учебного заведения, а сейчас их тут десять. Я уж и гадать не берусь, сколько тут промышленных предприятий — от легендарного гиганта Уралмашзавода до каких-нибудь маленьких гранильных или камнерезных мастерских.