Лирик, встрепенувшись, воскликнул:
— Как? Разве на Чусовой глушат?
— А почему бы и нет?
— Скоты, ах скоты!
Встретившиеся нам в тот же день у бойца Молокова рыбаки подтвердили: да, и на Чусовой глушат.
— Это невозможно! — с горячностью заявил Лирик, — Надо писать!
— Обязательно, товарищи, напишите, — попросили рыбаки.
Когда немного отъехали, Историк признался:
— А я, между прочим, писал…
— Про Чусовую? Когда?
— Несколько лет назад. Не про Чусовую, а про другие наши реки, в частности про Днепр.
— Ну и что?
— Ну и ничего. Я тогда специально занялся этим вопросом. Ездил, встречался с людьми, искал, сопоставлял. Одним словом, был чем-то наподобие следователя-любителя. Половину отпуска ухлопал. Л потом написал. И направил свое сочинение в «Известия». Оттуда сообщили, что «ваш материал» переслан в Министерство рыбного хозяйства. Однако и там он не залежался. Спустя некоторое время на мой запрос Министерство ответило, что «ваше заявление»…
— … «заявление»?! Великолепно!
— … направлено в Министерство электростанций. А почему, скажем, не в какой-нибудь водопроводно-канализационный трест? Навсегда осталось загадкой для меня и то, какое употребление нашел мой опус в Министерстве электростанций…
— Тем и кончилось?
— Нет. Я написал еще в «Крокодил». Но это пресмыкающееся тоже не взяло моей стороны. Из «Крокодила» ответили, что ваш случай нас не заинтересовал»: не типичный, дескать и не сатиричный.
— Ладно, — сказал Физик, — Присовокупляем «ваш материал» к «Утке»!
(Без вести пропавший очерк Историка)
— Ну, как тут у вас, бомбят?
— Бомбят!
— Сильно? Или не очень?
— Сильно, товарищ! Такого, как в нынешнем году, еще никогда не было. Распоясались глушители!
Я знаю это и сам: распоясались. Сущая правда.
…Вон на быстрине показалось белое пятнышко.
А вон и под лозой… И еще одно, и еще…
Это — рыба.
Бессильно раскинув плавники, она плывет по реке брюшком кверху.
Мы поднимались вверх на моторке, и за какой-нибудь час я насчитал свыше полусотни таких рыб. Язи, окуни, подлещики, плотва, уклея…
Глушеная рыба всплывает чаще всего уже тогда, когда раздуется, осклизнет.
Но и на эту рыбу есть, оказывается, «ловцы». Нам встретилось несколько таких человек — сами не бьют, не рыбачат, а только подбирают глушеную. Свежую едят сами, тухлую скармливают свиньям.
Летом на реке много народу. Рыбака отличишь сразу. Так же, впрочем, как и дачника.
Но попадались нам и другого сорта люди.
Время от времени на шум мотора из кустов выныривали какие-то явно встревоженные физиономии… Какие-то челны при нашем приближении старались ускользнуть, скрыться в лозе, в заводях.
А потом слышалось глухое, тяжелое «бу-у-у, бу-у-у!»
Черное дело творится даже при свете дня.
Рыбу не только глушат. Ее стреляют из ружей, колют острогой, травят разными снадобьями (вроде борной кислоты).
Но главная беда, конечно, глушители.
Глушат и деревенские, и городские.
Даже дальние деревни, не на реке стоящие, и те в этом участвуют довольно активно. Приезжают ли на сенокос, или по дороге в город, а бывает, ездят глушить и специально.
Глушат в реках, в речушках, в прудах, в озерах.
У хищника и психология хищника: на рубль сожрет, на сто истребит.
— Забросили мы недавно в озеро сеть, а как вытащили… батюшки! Полная рыбы… гнилой! Одной гнилой! И дух от нее — сдохнуть на месте можно! Сеть до сих пор воняет — не подойти. Уж сколько мы ее ни мочили! Без всякого понятия заряд кинули: в озере вода стоячая, ерунда там одна всплывает — верховодка, мелочь. В реке-то все-таки течением и хорошую рыбу, бывает, вынесет. А тут пшик один. Они, значит, кило три-четыре собрали и рады. А невдомек дурачью, что под водой десять пудов осталось. Ну и загнила. И вся другая от гнили этой подохла. Такое рыбное озеро испакостили, бандюги!
В этом позорном ремесле имеются даже свои «новаторы >.
Так, про одного могилевского бухгалтера рассказывали, что начинает он обычно не как глушитель: облюбовывает на реке местечко, несколько дней прикармливает, приваживает рыбу, а уж после того бросает заряд. Словом, глушение с прикормкой.
— А судака и мирона ему все равно не взять: эти не всплывают.
— А он все предусмотрел: ставит по дну широкую сеть. Хороших лещей берет, чтоб ему захлебнуться!
— Да, знаете, рационализатор!.. Но только отдает это чем-то гадким… Все предусмотреть и ничего не щадить. Есть в этом что-то от фашистов, честное слово!