А если задуматься над тем, зачем этому неизвестному недоброжелателю проводить вечера в особняке Бердайнов? Вряд ли тот надеялся вызнать какие-то секреты или планы отца, тот на этих вечерах не появлялся. Что тогда? Может быть, он хотел таким образом втереться в доверие? Кому? Бабушке и ее таким же умудренным жизненным опытом приятельницам? Нет. Значит, самой Ласси? Да и Рэнд упоминал какие-то замыслы. Вот только в чем эти замыслы могли заключаться? Надеялся ли этот неизвестный жениться на ней и тем самым впоследствии давить на отца? Вариант мог бы показаться привлекательным, но не учитывал планы самой Лас, а значит, был совершенно несбыточным. По крайней мере, сама девушка не представляла, при каких обстоятельствах тот мог быть реализован. Впрочем, если противник, действительно, метил в нее, то не мог этого не знать. Тем более что Ласси уже несколько раз недвусмысленно дала каждому понять, что ни в ком из них не заинтересована. Это означало, что замыслили что-то другое. Вот только что это могло быть? Похищение? Чем не вариант?! Преступники замыслили ее похитить, чтобы потом шантажировать отца! И куда только тот смотрел, пуская в дом?!
«Но раз не смотрит — тем лучше» — решила она про себя. — «Сама разберусь и докажу ему, что тоже на кое-то способна!».
А для этого в первую очередь надо было выяснить, кого имел в виду отец.
Глава 7
— Тебе приглянулся господин Дальдан? — поинтересовалась Лас на следующее утро у бабушки за завтраком. Та наверняка знала ответ на другой интересующий внучку намного больше вопрос, но вряд ли бы его раскрыла.
— Интересный молодой человек, — ровно ответила леди Бердайн, однако нож в ее руке, которым она размазывала по тосту масло, немного дрогнул.
— И прекрасно поет, не так ли? — продолжила девушка, добавив мечтательности голосу. В руке у ее собеседницы дрогнула уже ложка с джемом.
— Тебе понравилось, дорогая?
— Очень! — воодушевленно ответила Ласси. — Особенно как господин Дальдан брал высокие ноты. Думаю, надо чаще просить его петь.
— Не стоит, милая, — быстро заметила бабушка.
— Почему? — Лас всем своим видом показывала искреннее изумление.
— Он может счесть это знаком особого внимания, — извернулась та.
— Так это же прекрасно! — выдала девушка, заставив родственницу выронить с таким трудом приготовленный бутерброд. — Такой талант определенно заслуживает особого внимания! — оставив огорошенную таким заявлением бабушку, Лас, полностью довольная собой, умчалась в приют, надеясь, что ни этим вечером, ни следующим, ни каким-либо еще господина Дальдана в своем доме больше не увидит. А если увидит, то потому, что тот и был искомым субъектом.
Однако хитроумная бабуля вечер в тот день отменила. Вместо этого в сопровождении другого кандидата, Сореля Бранта, они отправились в оперу, ведь благодаря новому закону Ласси была вынуждена вернуться домой на два часа раньше. Молчать самой и позволить франту всю дорогу разливаться дифирамбами она не стала. Вместо этого дотошно начала выпытывать Бранта о жизни в Даллии, ловя того на элементарных ошибках.
— Как же вы добрались из Трейтауна до нас за пять дней, если даже у почтовых служб на дорогу уходит целая неделя? — удивлялась она, широко раскрыв глаза. Вопрошаемый мялся и пытался перевести разговор на другую тему, но Лас непреклонно возвращалась к своему вопросу, вынуждая того краснеть и с надеждой поглядывать в окно экипажа. В конце концов, Брант признался, что гнал и день, и ночь без остановки исключительно из желания скорее познакомиться с ней.
— А как же дожди? — тут же задала она следующий вопрос, не обратив внимания на комплименты. — Я слышала, что в вашей местности в этот сезон почти все жители на север перебираются.
— Вы столько много знаете, леди Ласинда, — ответил тот. — Каждую осень в наше северное поместье переезжаем. У нас там так удобно, знаете — большой особняк с самой лучшей отделкой и великолепный парк. На него ушло сто тысяч….
— А почему осенью? — не дослушав, снова спросила девушка, кинув на бабушку говорящий взгляд, но та только пожала плечами. — Дожди-то как раз в начале лета.