- Это как если бы кто-то разлил по земле ядовитую субстанцию, которая сожгла и убила всё живое, - тем временем пояснил Луиджи. - Мы, демоны, ощущаем подобные искажения энергии.
- Появление теней мы отлично чувствуем, - сухо напомнила Габриэлла.
В конце концов, основной потенциал наблюдателей заключался именно в повышенной способности улавливать инородное воздействие потусторонних сущностей на материальный мир. Было бы странно не заметить отпечаток искажения, которое отравляло материю на энергетическом уровне.
- Тени не искажают ткань мироздания, - качнул головой Луиджи. – Они просачиваются сквозь барьер между измерениями, не нарушая его целостности. В то время как эти ваши зверушки прорываются через него, оставляя нехилые такие бреши, от которых за милю смердит чем-то весьма скверным.
«Просто блеск. Теперь у нас ещё и бреши в барьере, - мрачно подумала Габриэлла. – И почему об этом знают демоны, но не знают стражи?»
- Алистер мне о подобном не говорил, - нехотя пробормотала она наконец, ухватившись за более-менее безобидный ответ.
- А вы спрашивали?
- Нет.
- Вот вам и ответ, - барон развёл руками. - Этот скрытный садист о ноже у вас в спине не расскажет, если сами не спросите.
- Ну, думается мне, нож в своей спине я и сама замечу.
- Бывают ножи, о которых не узнаешь, пока кто-то другой не намекнёт, - он многозначительно поднял брови. – И как только вас угораздило с ним связаться?
- Волею случая.
- Несчастливого, очевидно.
- Увидим, - Габриэлла прочистила горло, не желая развивать тему. - Это всё, зачем вы здесь?
- Ну есть ещё небольшой отчёт, - он вытащил из своего портфеля папку с бумагами, положив её на стол перед Габриэллой. – Но я, честно говоря, надеялся на милое свидание.
- Хм, - она пододвинула к себе папку, задумчиво перелистывая страницы и намеренно игнорируя последнее замечание собеседника.
- Мы могли бы пообедать, погулять, поговорить о том о сём… ну знаете… милая болтовня не о делах.
- Пожалуй, не сегодня.
- Как жаль, - он преувеличенно грустно вздохнул. – А у меня ведь тоже есть слабость. Хотите расскажу?
- Спасибо, но не стоит.
- Уверены? - соблазнительно промурлыкал Луиджи.
- Абсолютно. Мне вполне хватает договорённости с один демоном.
- А вы умеете быть колючей.
Не проронив ни слова, Габриэлла с показательной медлительностью закрыла папку и, сложив перед собой руки, обратила пристальный взгляд на барона. Похоже, она не зря беспокоилась, полагая, что теперь демоны ей прохода не дадут.
«Провалиться бы Алистеру с его идиотскими затеями поддразнивать соплеменников», - тоскливо подумала Габриэлла. Ей так хорошо жилось без армии демонов, желающих завязать тёплую дружбу на почве взаимовыгодного сотрудничества с той, которая смогла обуздать Алую Погибель.
По-своему трактуя её непреклонное молчание, Луиджи со вздохом пожал плечами, стряхивая с себя театральную игривость, и вполне искренне улыбнулся.
- Признаться, вы мне нравитесь, - вдруг известил он, сняв свои зеркальные очки и покрутив их в пальцах.
- Чем же?
- Стражи презирают демонов. В отличие от большинства ваших коллег, вы не обращаетесь ко мне с высокомерием и брезгливостью.
- Я не считаю, что чем-то лучше вас, барон, чтобы позволить себе подобное поведение.
- Этим вы мне и нравитесь. И прошу вас, называйте меня Луи. Или Луиджи, - видимо что-то в глазах наблюдательницы выдало её отношение к этому предложению, потому что демон, вопросительно изогнув брови, поинтересовался: - Что вас настораживает?
- Насколько мне известно, называть демонического барона по имени дозволяется лишь самым приближённым, и то с формальной приставкой. Так чем же я заслужила такую честь уже во вторую встречу?
Барон помедлил с ответом, разглядывая свое отражение в оранжевых линзах.
- Знаете, чем я питаюсь? – отложив очки в сторону, он поднял взгляд на собеседницу, та заинтересованно склонила голову к плечу. – Алчностью, - он широко улыбнулся. – Всеми формами алчности. И вас это может удивить, но каждый человек здесь для меня потенциальная пища… кроме вас.
- Хотите сказать, что у меня нет желаний? – с недоверчивой полуулыбкой уточнила Габриэлла.
- Нет-нет! - Луи замахал руками. – Люди частенько одержимы эгоистичными порывами обладать чем-то ради собственной выгоды, невзирая на последствия и вред, который это может принести другим. Это может быть как нечто примитивное и простое вроде богатства и славы, так и более запутанное, вроде жажды информации, которая принесёт им выгоду. Чем сильнее эта одержимость, тем больше алчных энергий они излучают. Заключая сделку, я питаюсь их ненасытностью, а вместе с ней жизненной энергией, - он в молчании обвёл взглядом посетителей, на его губах играла безрадостная усмешка. - Основной источник энергии для человека – его желания и порывы. Лишаясь их, он лишается воли к жизни. Ирония как раз в том, что, поглощая эти чувства, я поглощаю и ту искру, которая разожгла огонь желаний. С потерей стимула и мотивации закономерно возникает нехватка внутренней силы для движения вперёд. Отчего жизненные энергии людей гаснут и загнивают.