«Привет, Феликс, на меня напала светящаяся паутина из стены, которую я сама же и призвала. Что? Не свихнулась ли я? Вполне возможно, вполне возможно…»
Габриэлла начала отступать назад, но нити тянулись за ней, всё плотнее опутывая пальцы, ладони и запястья, поднимаясь выше к локтям. Жжение стало почти нестерпимым, и на глазах выступили слёзы. В порыве беспомощного отчаяния Габриэлла направила к путам сильный энергетический импульс, как делала, когда требовалось установить защитный барьер, но те только разгорелись ярче, свет перешёл на стены и потолок, заливая всю комнату ослепительным сиянием, а всё её тело охватила обжигающая боль. Упав на колени, Габриэлла закричала, обхватив себя руками и крепко зажмурившись, а секунду спустя всё вдруг прекратилось: свет угас, жжение исчезло. Открыв глаза, перед которым плясали белые пятна, Габриэлла смотрела, как паутина на её руках медленно тает, словно впитываясь в кожу, пока на ладонях и запястьях не остались лишь едва заметные светлые завитки. Ещё несколько мгновений она, едва дыша, рассматривала свои руки, сжимая и разжимая пальцы, потом медленно подняла голову, оглядывая погруженную во мрак квартиру: за окном по-прежнему бушевала вьюга, на стене горела одинокая лампа, отбрасывая тусклый свет на журнальный столик с позабытой чашкой чая. Ничего не изменилось.
Габриэлла осторожно выдохнула, прислушиваясь к собственному телу. Ни боли, ни жжения, ни инородного тепла она не чувствовала, только легкое онемение на запястьях, которое, впрочем, быстро исчезало.
Поднявшись с пола, наблюдательница побродила в растерянности из угла в угол, сделала несколько глотков остывшего чая и села на кровать.
«Мне определенно не стоило этого делать».
Но что именно она сделала?
И не совершила ли сейчас какую-то непоправимую ошибку?
Помассировав виски, Габриэлла легла на спину, слепо глядя в потолок. Сердце исступлённо колотилось в груди, а голову заполняли всевозможные последствия содеянного. Паника медленно отступала, и на её место приходил страх. Что, если она каким-то образом нарушила некий естественный порядок вещей? Закрыв глаза, Бертран сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
«Итак, что показал мой замечательный практический эксперимент?» – спросила она себя, снова открывая глаза.
«То, что не следует соваться туда, о чём ты не имеешь ни малейшего понятия», - ехидно заметил внутренний голос.
«Отлично. Теперь главный вопрос: не сделают ли мои следующие поступки неустойчивыми течения энергий?»
Габриэлла смотрела в потолок, пытаясь понять, не свалится ли он теперь ей на голову вместе с небесами? Стражи были вырваны из общего течения энергий и никак не воздействовали на мироздание. Что, если она связала себя с материальным миром?
Первая вероятность: она больше не наблюдатель, а обычный человек и не сможет бороться с тенями, потому что теперь даже увидеть их не сможет.
Вторая вероятность: к утру она умрёт, потому что теоретически она уже давно мертва.
Третья вероятность: ничего не изменится, пока она не попробует применить что-то из умений стражей, устроив спонтанный конец света.
«Ох, как всё плохо», - закрывая лицо руками мысленно простонала Габриэлла.
***
На следующее утро небо так и не рухнуло. Как и через день. И через неделю. Габриэлла продолжала работать и гулять по городу. Пару раз она заходила в архивы и даже забрала домой несколько отчётов, но после того, что произошло, интерес её немного поугас. Вечерами Габриэлла рассматривала собственные руки, всё опасаясь, что на них вновь проступит сияющая паутина, но даже когда она устанавливала барьеры или связывала сетью теней, свечения на запястьях не появлялось. Феликс в ней тоже никаких перемен не заметил. И всё-таки с тех пор на душе было неспокойно. Очень хотелось поговорить с кем-нибудь об этих нитях, узнать, что это означало, но вот только с кем? Напарника Габриэлла по возможности избегала, да и не знала, как он отреагирует, если узнает. Связываться с бароном она не рисковала, не зная, к чему приведет осведомлённость демонов. А один конкретный красноглазый индивид так до сих пор и не объявился. Оставалось убеждать себя, что её глупая выходка на этот раз обошлась без последствий.