Габриэлла выплыла из размышлений, обводя взглядом городской парк, где она расположилась на одной из скамеек во время обеденного перерыва. Погода выдалась морозная и ясная, на земле и ветках деревьев поблескивал в лучах солнца иней, по аллеям прогуливались немногочисленные люди, которых не напугал холод. Бледно-голубое безоблачное небо, казалось, мерцало застывшими в воздухе крошечными льдинками, в которых, как в алмазах, отражался свет. Умостив на коленях коробочку с тушёной курицей и лапшой, приобретённую в ближайшем уличном кафе, наблюдательница без особого аппетита ковырялась в ней одноразовой вилкой, чувствуя, как от холода немеют пальцы. Не спасали даже перчатки. Коварный план пообедать на улице, чтобы её теплолюбивый напарник не увязался следом, оказался не самым умным. Но по крайней мере это давало возможность освежить голову и прогнать сонливость, завладевшую ею во время дежурства в метро. На улице становилось всё холоднее, и трапезу пора было заканчивать, иначе она определённо что-нибудь себе отморозит. Габриэлла собралась доесть последний кусочек тушёной курицы, когда ощутила едва уловимый шлейф постороннего присутствия поблизости и пристальный взгляд на себе. Повернув голову, наблюдательница улыбнулась: на скамейке рядом с ней сидел облезлый серый кот, глядя на коробочку с обедом большими вожделеющими глазами.
- Ну привет тебе, - немного удивлённо сказала Габриэлла: обычно животные не приближались к стражам, но кот, похоже, был слишком голоден и, учуяв запах еды, позабыл о природной осторожности. – Хочешь кусочек? - зверёк в ответ дёрнул рваным ухом, скосив на неё жёлтые глаза, и ударил по лавке облезлым хвостом.
Вздохнув, Габриэлла покачала головой и поставила перед котом коробочку с остатками курицы. Тот мгновенно подобрался ближе, принюхался, а через мгновение со счастливым урчанием вгрызался в угощение.
- И откуда ты только вылез такой облезлый и тощий? – пробормотала себе под нос Бертран, но животное потеряло к ней всякий интерес, увлеченное едой.
Выдохнув облачко пара, Габриэлла отвернулась от бешено мурлыкающего беспризорника и, обернув лицо шарфом, сунула окончательно замёрзшие руки в рукава пальто, пытаясь их отогреть. Так она и сидела, жмурясь от яркого солнца, отражающегося от сугробов и слушая, как поскрипывает снег под ногами прохожих, гудят за территорией парка моторы автомобилей и воинственно чирикает стайка воробьёв, сражаясь за рассыпанные кем-то на земле крошки.
Умиротворение прервало жужжание телефона. Потянувшись к карману, Габриэлла наткнулась пальцами на что-то мягкое и тёплое и, опустив взгляд, заметила, что приблудившийся кот прижался к ней лохматым боком и, свернувшись клубочком, уснул.
- А ты совсем бесстрашный.
Кот даже ухом не повёл. Пожав плечами, наблюдательница выудила из кармана телефон, ответив на звонок.
- По моим подсчётам ты уже должна была замёрзнуть насмерть, - раздался из динамика недовольный голос Феликса.
- Я в процессе, - весело отозвалась Габриэлла.
- Мы, между прочим, ещё на дежурстве.
- Я помню. Как раз собиралась возвращаться.
- Так поторопись.
Пообещав быть через десять минут, она убрала телефон обратно в карман и поднялась на ноги, подхватив пустую коробку из-под курицы, чтобы по дороге выбросить в мусорку. Кот наблюдал за ней краем глаза, покачивая кончиком хвоста.
- Мне пора возвращаться в своё подземелье, - зачем-то известила Габриэлла, испытывая болезненную необходимость хоть кому-то пожаловаться. – Так что придётся тебе найти себе другое теплое местечко.
Зверь в ответ моргнул, потянулся и, спрыгнув на землю, потрусил куда-то вглубь парка.
«Вот вам и вся благодарность», - иронично подумала наблюдательница, направляясь по заснеженной аллее ко входу в метро.
***
На станции царило шумное столпотворение – час пик был в самом разгаре, и обычно в это время вероятность появления теней возрастала, но пока Габриэлла сидела на лавке, то и дело отрываясь от своего блокнота с рисунками и поглядывая по сторонам, поблизости так и не появилось ни одной потусторонней сущности. По правде сказать, она за последние два дня вообще теней не заметила. Феликс считал, что такое затишье подозрительно, и все группы охотников были наготове, опасаясь, что это может быть признаком скорого появления очередного искажённого. Наученная горьким опытом, Габриэлла тоже ничего хорошего не ждала, но ситуация не спешила накаляться, так что все охотники и наблюдатели продолжали работать в обычном режиме. Понаблюдав какое-то время за нескончаемым потоком пассажиров, которые спешили мимо по своим делам, Габриэлла вновь опустила взгляд в свой блокнот и воззрилась на портрет Алистера, который, потерявшись в своих мыслях, рисовала всё это время. Задумчиво склонив голову к плечу, она провела кончиками пальцев по контурам улыбающегося лица, гадая, увидит ли когда-нибудь его снова. Вдруг всё, что останется у неё от Алистера, это тающие словно сон воспоминания и пара набросков в блокноте?