- Нет уж, - иронично изогнув светлую бровь, решила та и, выбрав ягоду побольше, отправила себе в рот. - Иначе ты лопнешь от самодовольства, и что я тогда буду с тобой делать?
- А с чего ты вдруг заговорила про Тэрру? – вспомнив, с чего начался разговор, полюбопытствовал Мирэлл.
- Просто пришла в голову одна идея, - задумчиво водя пальцем по ободку чашки, протянула Элайна. – Но она довольно, хм, дерзкая…
- Поделишься?
- Поделюсь. Но только после праздника.
- До него ещё почти месяц.
- А ты куда-то торопишься?
Мирэлл со вздохом покачал головой, прекрасно зная, что если уж его деятельной супруге пришел в голову очередной проект (а судя по её горящему взгляду, так и было), то ему остается только смиренно ждать, пока она всё как следует продумает и посвятит его во все подробности.
Умиротворённую тишину, воцарившуюся ненадолго в гостиной, нарушила трель дверного звонка. Супруги переглянулись.
- Мы кого-то ждём? – озадаченно спросил Стармонт.
- Нет, - Элайна фыркнула. – Но я догадываюсь, кто мог явиться по горячим следам после Реджинальда, - она поднялась из-за стола, сердитым жестом стряхивая с рукава платья невидимую пылинку. – Честное слово, у нас что, сегодня день семьи?
Продолжая ворчать, Элайна скрылась за дверью. В коридоре послышались приглушённые голоса, а за ними приближающиеся шаги, пока порог гостиной не перешагнул изысканно одетый юноша, окидывая помещение брезгливым взглядом.
- Ты же говорила, что вы недавно закончили ремонт, - бросил он через плечо, полностью игнорируя сидящего за столом Мирэлла. – И это ты называешь «дом в приличном состоянии», Элли?
Элайна вошла в гостиную следом за ним.
- Ну вот ты осмотрелся, Ма́ртин, и сделал экспертное заключение. Молодец, - она скрестила руки на груди. – Надеюсь, тебя не затруднит теперь найти выход.
- Как грубо! – обиженно надувшись, гость откинул со лба вьющуюся прядь медово-золотых волос.
- Грубо – это не здороваться с хозяином дома, - категорично известила Элайна.
Глаза Мартина, такие же пронзительно голубые, как и у неё, обратились к Мирэллу, и на губах расцвела очаровательная улыбка, за которой таилось плохо скрываемое высокомерие.
- Привет, Стармонт, - едко бросил он.
- Добрый день, Мартин, - невозмутимо отозвался тот, игнорируя заносчивые манеры гостя. – Что тебя к нам привело?
- Хотел взглянуть, в каких условиях ты вынуждаешь жить мою сестру, - надменно фыркнул тот и с повышенным интересом воззрился на угощения. – Это пирожные от мадам Уэлсби? – в улыбке и голосе засквозило откровенное злорадство. – И откуда только у вас средства на такую роскошь?
- Скажи честно, Мартин, ты где-то протоколируешь «мудрые» изречения отца, чтобы потом декламировать при любом удобном случае? – с любезной улыбкой осведомилась Элайна. – Или это цитата авторства Реджа? Прости, я иногда путаюсь, вы трое такие «оригинальные».
- Мы за тебя беспокоимся, между прочим! – оскорблённо напомнил Мартин.
- Не стоит.
- Элли!..
- Мартин, - она вздохнула, - если ты заявился оскорблять моего мужа, то можешь уходить.
Повисла негостеприимная тишина. Мирэлл раскрыл тетрадь с заметками по своим чертежам и углубился в расчеты, а Элайна молча попивала чай, прожигая брата уничижительным взглядом. Под натиском подавляющего равнодушия хозяев спесивая гордость Мартина медленно сменялась растерянной беспомощностью.
- Мне что, в этом доме даже чашку чая не предложат? – переминаясь с ноги на ногу, несчастным голосом поинтересовался тот.
- Кухня там, - Элайна неопределённо махнула рукой, - чувствуй себя как дома, дорогой.
Потеряв к нему интерес, она уткнулась взглядом в записи мужа, пока сбитый с толку и сконфуженный юноша уныло побрёл в сторону кухни и тихо загремел дверцами ящиков в поисках чашки. Мирэлл мысленно улыбнулся – из всех членов семейства Э́мберхилл с Мартином всегда было проще всего совладать. Невзирая на юношескую заносчивость, за всеми напускными колючками можно было разглядеть мягкий характер. Многие горожане в шутку называли его Янтарным Стрижом. Как нельзя было не заметить эту стремительную и яркую птицу, которая с беспечным криком проносится над головой, так нельзя было не заметить шумного и общительного сына губернатора. Прозвище, полученное им ещё в детстве, попало на благодатную почву и с лёгкой руки его старших брата и сестры быстро распространилось среди жителей Амриса.Как стрижи, которые летали высоко в небе и никогда не опускались на землю, Мартин создавал впечатление витающего в облаках мечтателя, далекого от прозаичной действительности и приземлённых взглядов. Но по сути своей мальчишка был добродушным, хоть и бестолковым. Любые его упрямые капризы сходили на «нет» под сокрушительным натиском старшей сестры.