- А-а-а почему меня не приглашаешь?
Роберт пытался поднять голову, но та, явно перегруженная, совершила лишь колебательные движения в горизонтальной плоскости и, в конце концов, упала на руку.
- Догоняю тебя.
- Давай, я далеко впереди. Как приблизишься — дай сигнал, и мы продолжим как братья по крови и несчастью.
«Кажется, его умственные способности пострадали меньше, чем физические», — констатировал Наум. Он не ел ничего с самого утра, да и завтрак был весьма условным. Как обычно, от голода понемногу начинала болеть голова, хотя, для этого было достаточно и других причин. Нужно встать и приготовить что-нибудь на ужин, но сил не оказалось.
После второй порции водки начали разжиматься обручи, стягивающие нервную систему в комок, постепенно ослабевала пульсирующая боль в висках, исчезало ощущение безысходности; осталось одно только желание — сидеть спокойно, расслабившись, и ни о чем не думать.
В который уже раз Наум задавал себе один и тот же вопрос: почему его мозг действует вразнобой, почему он не в состоянии координировать его работу, почему часть этих серых клеток хотят одного, а другая, как будто назло, показывает свой независимый норов? Почему сейчас, когда так хочется покоя, эта «пятая колонна» продолжает функционировать как компьютер, анализируя ситуацию шаг за шагом?
«Не исключено, что идея привлечь его к шпионской деятельности, — не надо строить иллюзии и называть это более деликатным термином, — родилась еще там, в Москве. И все это время он, не замечая, был подопытным кроликом? Они следили, подглядывали, подслушивали?!»
Наума даже подбросило на стуле от мысли, что в квартире установлена аппаратура, но встать и проверить, опять же, не хватило сил. «Собственно, сейчас это уже ничего не решает, — уговаривал он себя. — Завтра утром можно тщательно проверить. Что серьезного эта команда могла узнать? Да ничего, никаких контактов с Кимом. Фу ты, черт, а ночь с Людмилой?! Хороший материал для шантажа. Короче говоря, обложили как медведя в берлоге — убийство, шпионаж; для полноты букета не хватает чего-нибудь экстравагантного, например, попытки провоза наркотиков!»
На столе заворочался Роберт. Похоже, он поспал, и на этот раз попытка поднять голову удалась.
- Почему ты не спрашиваешь, что я здесь делаю?
- Я, кажется, догадался — ты пьешь виски и, притом, — без меры.
- Вот тут ты ошибаешься, потому что я каждый раз наливаю одну и ту же меру. Но главное в другом — хочу проверить один очень важный факт: «Клин клином вышибают». Один парень из. забыл как называется эта страна, но она возле Москвы, уверял меня, что это абсолютно проверено. Так вот, пока меня крепко заклинило, но если эта мудрость верна, то скоро я буду трезв. Например, как ты. — Он налил рюмку виски и выпил. — Ну а ты, Наум, не желаешь поставить эксперимент?
- Уже поставил.
- Какой, интересно?
- Не зная броду, сунулся в воду.
- Ничего не понял.
- Это можно понять только на трезвую голову. Лучше скажи мне, отчего это тебя повело на подвиги? Сбежал из дома?
- А ты?
- Не сравнивай, это твой родной дом.
Роберт медлил с ответом, вертел рюмку в руках, наблюдая за движением оставшихся в ней капель виски, затем резким движением переломил тонкую ножку.
- Видишь, какой хрупкой может быть связь с родным домом?
- Очень образно, но зачем ломать ценную вещь? Что случилось на вилле?
- Ничего особенного. Мамочка пребывает то в состоянии замороженной рыбы, то разъяренной кошки, а вокруг нее вьется эта нянька с бородой!
- А что необычного в этом?
- Все как обычно.
- Так что тебя так нервирует?
Роберт нашел в себе силы встать и, почти по кратчайшему расстоянию, подойти к Науму; качаясь, согнулся вопросительным знаком и зашептал ему на ухо:
- Ты что — слепой или играешься в дипломата? Ты не видишь, что этот прилипала стоит нам поперек горла? Тридцать пять лет сей рыцарь играет в платоническую любовь, а за нашими спинами люди хихикают!!
Он вернулся к своему месту, дважды попытался налить виски в поломанную рюмку, опрокидывал ее, плюнул и выпил несколько глотков прямо из бутылки.
- Все, я напился и пошел спать! А ты сиди, пей и думай. Кстати, все не могу вставить пару умных фраз. Тебя несколько раз спрашивал по телефону строгий голос из посольства, а потом я беседовал с родственником нашего великого писателя.
- Комиссаром?
- Угу.
- Ну, и дальше что?
- Я ему объяснил, что тебя пригласили на массаж в русское посольство. Он оказался очень любопытным и спросил зачем, а я был очень остроумным и пояснил, что тебя там очень любят и не могут равнодушно, без слез, взирать на бесчувствие английской полиции.