Я открыла рот, пытаясь начать дышать, но вместо вдохов смогла только прохрипеть, хватаясь за горло. Боль тугим узлом, свернувшаяся внутри, взорвалась, обсыпая всю мою Вселенную пеплом. Я смотрела на окна и не могла отвести взор, ноги подкосились, будто стали ватными и, потеряв все силы, я просто плюхнулась на колени на мокрый асфальт.
— Девушка, вам плохо? — где-то раздался мужской голос, мир вокруг меня кружился в сумасшедшем танце, все вертелось и переворачивалось.
Сил, чтобы ответить не было, кто-то чужой подхватил меня подмышки и попытался поставить на ноги, я, балансируя на грани, заплетаясь, поплелась прочь отсюда.
Не знаю сколько времени я ходила и где, просто шла, не разбирая дороги, спотыкалась и падая, а сверху капли-гвозди ударяли по плечам, вбивая меня в землю.
Когда ноги уже начали гудеть от ходьбы, а тело задрожало от холода, я опустилась на качели, что стояли на детской площадке перед домом. Дрожащими пальцами полезла в сумку за ключами, как вдруг что-то нежное коснулось моей ладони.
Вытащив маленькую коробочку, долго разглядывала, не решаясь открыть. Это было равносильно тому, что приподнять крышку ящика Пандоры. Но преодолев собственный страх, осторожно приоткрыла футляр и слезы снова градом покатились по щекам. В тусклом свете дворового фонаря, что раскачивался на высоком столбе, топаз переливался всеми гранями. Кольцо, как напоминание о любви Кости, о наших лучших днях.
Я сжала его в кулаке, поднося к губам. Глухой стон вырвался из груди птицей, воспарившей высоко в небеса, боль туманом обволокла тело, а я продолжала сидеть на детских качелях, прижимая самое дорогое, что у меня осталось от Кости.
А слезы ручьями катились по щекам, смешиваясь с осадками, что падали с неба в этой ночной тиши.
Конец первой книги.