- Последний раз, когда мы с тобой виделись, ты долго и настырно уговаривал меня, убить тебя. – Мой противник внезапно переменился в лице. Его взгляд вновь стал холодным и беспристрастным, а дрожавший мгновение назад «зубастый» мачете, снова оказался занесен для очередного смертоносного выпада. – В тот раз я отказался, потому что ты представлял ценность. Но сейчас, ты лишь пустая скорлупа. Бледная тень себя настоящего. Потому, я без зазрений совести прекращу твои мучения.
Следующий миг был полон тишины. Даже тщедушный дождь ненадолго приостановил свою шарманку. Но уже мгновение спустя, сквозь завесу из мокрых листьев, пригнанных в переулок порывом ветра, внезапно выглянуло жадное до крови, покрытое зубьями алое лезвие…
**************
Сердце – бешеная дробь, с которой этот трусливый орган пытался до меня достучаться, колющей болью саднила терзаемую горячим воздухом грудь. Еще секунду назад ватное тело, сейчас будто бы наполнили множеством обжигающе холодных ледяных кубиков и я впервые, за долгое время, по-настоящему ощутил на себе то самое, пресловутое дыхание Смерти.
Наверное, я бы так и стоял на том самом месте, как вкопанный, не в силах даже шелохнуться. Но, помимо сокрытого за грязными листьями клинка, тот ветряной порыв принес с собой кое-что ещё…
Запах крови, что неуклюжими каплями соскальзывала с орошаемого дождем зазубренного лезвия. Солоновато-медным привкусом он оседал на едва не прикушенном от неожиданности языке. Наполняя ослабший разум пробирающим до дрожи дурманом, этот специфичный аромат бодрил и распалял моё находившееся на пределе своих возможностей изможденное тело. А опасная близость с порывавшимся вгрызться в плоть зубастым лезвием, лишь сильнее обостряла взбудораженные инстинкты, из-за чего мне казалось, будто бы, даже сквозь ливневую дробь, я слышал раздававшиеся где-то впереди шаги и редкие голоса.
Скрежет металла оглушительным эхом разлетелся по округе. Едва я успел сообразить, что происходит, как покрытый алыми разводами мачете с силой врезался в инстинктивно подтянутый мною широкий меч. Встретив преграду, мясницкое орудие недовольно оскалилось снопОм на мгновение разогнавших полумрак колючих искр, а его владелец – внимательно всмотрелся в мои затуманенные дымкой, стекленеющие глаза.
Наверное, как-то так себя и чувствует загнанный охотником дикий зверь. Лишенный сил, поставив всё на краткосрочный эффект от застилающего разум адреналина, я принимал решения, даже толком не вдумываясь в них. Каждое мое последующее движение было будто продиктовано кем-то другим. Кем-то, кто явно не собирался проигрывать. Даже если его противник - жнец.
Индикатор боязливо мерцал, обращая мое внимание на давно покрасневшую полосу здоровья. Согласившись с тем, что ничего иного мне не остается, я решился слепо следовать ведущим меня вперёд, незнамо откуда взявшимся инстинктам. А они… Каждой клеткой леденеющего тела, они твердили мне о том, что лучшая защита это нападение!
Как только огласивший всё вокруг жалобным стоном мачете, был отведён в сторону для нового замаха, я перешёл к решительным действиям. Крепче вцепившись в рукоять своего меча, я бросился вперёд, упорно подбираясь как можно ближе к стремящемуся сохранять дистанцию, противнику.
Массивное широкое лезвие моего оружия служило отличной защитой, а выпады вынужденного пятиться назад старика оказались до неприличия предсказуемыми. Едва поспевая за моим порывом, бродяга сосредоточенно отбивался и терпеливо выжидал наступление подходящего для контратаки момента. Зная это, я изо всех сил, старался наносить как можно больше, пусть и не отличавшихся меткостью, но несущих хоть какую-то угрозу ударов. Сдобренная адреналином, телесная слабость отошла на второй план, и позволила мне уверенно продвигаться вперёд, обрушивая на врага шквал из слабых, но молниеносных выпадов.
Выложенный камнем узкий переулок, был плохим местом для размашистых ударов массивным клинком. Потому, одной из приоритетных задач для меня стала смена поля боя. И единственной возможностью сделать это, было продолжение уже начатого мною ранее натиска. Только так, я мог хоть и недолго, но диктовать темп этого сражения. Вынуждать соперника планомерно отступать, и не оставлять ему при этом ни мгновения на использование скоростных навыков. Главная моя проблема, заключалась в уровне моей выносливости. Никто, даже я, не знал в какой из моментов действие ведущего меня вперед адреналина прервется, и я в полной мере прочувствую на себе тяжесть с которой мне давался каждый из предыдущих ударов. О передышке нельзя было даже думать. Каждая капля оставшихся сил должна была быть направлена на продление натиска.