– Почём билеты? – поинтересовался Антон.
– Смотря на что, зевая, проговорил кассир. – Зрителю одна цена, участнику другая. Он протянул ценник.
– Ого! Цены то для участника кусачие! Овёс что ли подорожал?
– Ну, так жизнь денег стоит. Поторопитесь, через пять минут начало.
Взяли билеты для зрителей, за отстрел ботов платить не хотелось.
Они попали в зал, похожий на кинотеатр. Ряды кресел, ступенчато опускающиеся к площадке. Половина площадки была разделена на шесть секторов перегородками из орг. стекла. В самом начале секторов стояли треноги, с закреплёнными на них арбалетами. В конце коридоров висели бархатные багряные занавески. На второй половине площадки возвышалось какое-то сооружение, закрытое холстиной. Над площадкой огромный монитор. Зал был почти полностью заполнен зрителями, в основном мужчинами средних лет. Почти все они усердно жевали попкорн. Антон с Дмитрием нашли свободные места, чуть пониже их находилось кресло и стол, с монитором и огромной красной кнопкой посреди стола. Кресло пустовало. Не успели оглядеться, как в зале медленно погас свет, осталась лишь ярко освещённая площадка. Из динамиков раздался громкий весёлый голос:
– Дамы и господа! Сегодня мы присутствуем на знаменательном благотворительном событии. Сегодня день отстрела пенсионеров! Все вы догадываетесь, как тяжело жить в старости. Тебя преследуют болезни, зачастую тяжёлые и смертельные. Да и просто люди устают жить. И вот мы предоставляем им возможность добровольно уйти из жизни, заработав при этом некоторую сумму для своих детей и внуков, согласившись добровольно быть в качестве мишеней. Участвующих, в благотворительной акции прошу подойти к стойкам с арбалетами.
Сбоку площадки открылась дверь, оттуда вышло шестеро мужчин. В зале недружно захлопали. Мужчины заняли места возле арбалетов.
– Правила просты, – продолжал диктор. – Перед каждым участником в конце коридора повернётся площадка, на которой к столбу будет привязан доброволец. На голову его будет надет мешок, дабы не травмировать зрителей. По команде участник включает лазерный прицел, красная кнопочка сбоку, наводит лазерный луч на грудь своего подопечного, по команде, нажимает на курок. Из арбалета вылетает дротик, начинённый смертельным ядом мгновенного действия. Дротик попадает в грудь, наступает смерть. Желающие могут нажать на курок ещё раз, произвести для верности контрольный выстрел, так сказать. Но это необязательно. Все готовы? Отлично! Поехали. Убив пенсионера, сделаешь государство богаче!
Занавески взлетели вверх, площадки повернулись, – там действительно находились обречённые, одетые в серые балдахины и с мешками на головах, привязанные к столбам. Некоторые из них шевелились.
– Включить прицелы! – последовала команда из динамиков. – Красные огоньки заметались на груди смертников, покуда не остановились.
– Огонь!
Дротики впились в жертвы, на серой ткани балдахинов, выступила кровь, тела несчастных задёргались в конвульсиях. Всё это отображалось на большом мониторе над площадкой.
– Огонь! – опять скомандовал ведущий
Опять полетели дротики, через минуту всё было кончено, конвульсии прекратились, тела безвольно обвисли на верёвках. Площадки повернулись, занавески вернулись на место. В доселе затихшем зале загудели голоса. Сидящий рядом и жующий попкорн упитанный мужик, недовольно пробурчал: – " И это всё? За что деньги дерут?"
Антон и Дмитрий молча переглянулись, Антон был бледен. Участники расстрела удалились.
– Ну, а теперь дамы и господа, гвоздь программы – казнь на гильотине! – голос из динамика, излучал восторг. Встречайте неоднократную исполнительницу этого изумительного действия!
Из той же двери, что и предыдущие экзекуторы, под свист и хлопанье зала появилась накрашенная дама не первой свежести, с огромными силиконовыми губами, надутой грудью и задницей. Она, приветственно улыбаясь и помахивая рукой, прошествовала к креслу с красной кнопкой и монитором.
Холстина, укрывающая сооружение, опала вниз, это оказалась площадка с гильотиной наверху. Из глубины площадки, вверх по лестнице, два амбала волокли упирающегося человека. Перед камерой приостановились. Монитор над площадкой крупно отразил лицо осуждённого. Заклеенный скотчем рот исказился в крике, глаза выпучены от ужаса. Было видно, что он молод.