Я шагал по Николоямской улице, намереваясь таки добраться до центра, не понимая ни зачем мне туда, ни что я там собираюсь делать. Только пройдя Астаховский мост, я повернул зачем-то в сторону москворецкой набережной и уже там понял зачем мне в центр: по примеру всех мятежных душ в истории этого города, в момент смуты исторический опыт ведёт нас к кремлю и там мы ищем ответы на свои вопросы. Я, правда не был уверен, что смогу пройти на красную площадь, учитывая карантин и пандемию, но мне не было нужды штурмовать Спасскую башню, вида кремлевских стен и башен мне теперь было довольно для размышлений. И еще я подумал: “Если меня теперь швырнёт за подкладку, каким я увижу кремль? Будет ли на красной площади Алевизов ров или я увижу деревянные стены времен Ивана Калиты? А может это будет кремль моего детства, ибо в пыли мы видим только то, что уже когда-то видели?” – Об этом стоило поразмыслить и для этого я пылил теперь по Москворецкой набережной. И еще я думал о том, что очень устал и невероятно хочу спать.
– Они уже тут! Они придут и за вами.
Сначала я вздрогнул, а потом понял, что у Боровицкой башни стоит чокнутая тетка и вопит, показывая, на полицейского у въезда в ворота Боровицкой башни. Когда она прокричала очередную партию политических лозунгов, стало ясно, что к моей истории она отношения не имеет, а просто тоскует по своему советскому детству, с поправкой на безумие, но в какой-то момент она выкрикнула мысль, которая меня заставила развернуться и застыть у решётки Александровского сада:
– Вы думаете он умер? Труп думаете лежит у кремлевской стены? Вот вам! – она стала показывать постовому кукиш, пока тот что-то ворковал в рацию. – Вы просто не можете его закопать! Земля не принимает прошлого, если живые не готовы его отпустить. И он встанет, а вы уйдете…
К тётке уже спешил наряд, а я, от греха подальше, поторопился покинуть это место, чтобы обдумать слова этой безумной женщины в стороне от блюстителей.
Итак, у меня есть и ещё одна версия: прошлое, которое является не в виде пирамид и замков, а в виде сломанных когда-то домов, гаражей и огромного роста покойников. Если все три версии соединить, то мы получим изнанку мира, куда проваливаются сломанные здания, ненужные никому люди, неудачливые самоубийцы, грешники. И место это верующие люди называют преисподней, а философы прошлым… Чушь, какая-то! Зачем в прошлое проваливается убийца, вроде этого Гриши? Что, убийства в прошлом? Подпольные аборты в прошлом? Или всех нас мучают воспоминания о прошлом? Да какое прошлое у девчонки, которую напоил приятель её бывшего парня?! Какое, я вас спрашиваю?! Я могу понять почему в прошлом пыль, но огромные мертвяки почему? И почему они шляются тут, в настоящем? Этот-то, который в мавзолее, лежит ведь себе спокойно уже почти сто лет, а свежеусопший гоблин, посещает спортплощадки. И все же в этой версии, что-то было, но я не мог понять, что именно.
– Закрыт Александровский сад, уважаемый!
Я, видимо, слишком задержался у калитки в сад и один из блюстителей решил призвать меня к порядку.
Отойдя на безопасное расстояние, я попытался сосредоточиться на своих делах, но мне все время, что-то мешало – вокруг, несмотря на карантин, было полно людей: они шли по своим делами, курили и все время разговаривали. Говорили свистящим шёпотом, тревожно мурлыкали, взволнованно гундосили, не замолкая, казалось, ни на секунду. В основном, конечно, обсуждали эпидемию, бессмысленность принимаемых мер и неизбежные, но очевидные последствия: “ У меня знакомый врач… Умный дядька, доктор наук, ты почитай, что он пишет… Тёща моя – медик…”