Я попробовал было осмыслить то о чем говорят люди над моей головой, но не смог и быстро бросил это занятие – что-то беспокоило меня гораздо сильнее, но я никак не мог вспомнить что. И еще у меня невыносимо болела голова. Так сильно болела, что я опять отключился. Вернее, я знал, что отключаюсь снова, но когда я делал это в прошлый раз я тоже не помнил. Перед тем как впасть в забытье, моя голова на одно мгновение прояснилась и в этом чистом разуме, прозрачном, как свежевымытое стекло проступило осознание того, что кто-то, где-то очень далеко отсюда, ждёт моей помощи. Но вот кто этот кто-то, где он теперь и какая помощь ему нужна я уже разглядеть не успел и впал в забытьи. И снился мне человек, и храм за спиной этого человека, и были врата в этом храме для этого человека закрыты, и прямо на глазах он превращался в пыль не дождавшись прощения, не дождавшись того, чего он так страстно желал – войти внутрь.
– Артем.
На этот раз кто-то не только разговаривал над моей головой, но еще и за плечо меня тряс. Даже и не тряс, а как-то царапал или поглаживал – я не очень в этом разбираюсь.
– Артем, пожалуйста очнись!
Голос у этого кого-то был женский, знакомый и еще этот кто-то, судя по всему плакал.
– Девушка, не волнуйтесь – он просто спит.
Ага, а вот этот голос я точно слышал. И слышал вчера, когда этот голос оправдывался перед каким-то Дмитрием Николаевичем.
– Сейчас придет Дмитрий Николаевич…
Точно. Я все очень хорошо запомнил. Какое-то время я раздумывал, а не отключиться ли мне еще раз, но я не стал, а напротив открыл глаза. Сделав это я увидел зеленую стену, ибо спал на левом боку, кусок белого потолка, потом постельное бельё, тумбочку, а потом ноги в пластиковых больничных ботах и лицо моей начальницы. Все увиденное я воспринял стоически и даже философски.
– Привет, Аня. – сказал я сдержано, но дружелюбно.
Глава тринадцатая
Какое-то время, меня категорически отказывались выписывать, но Анечка, оказывается, умела быть настойчивой, а связи её матушки с сильными мира сего делали ее практически всемогущей.
– Анна Олеговна, мне уже из главка звонили, из прокуратуры звонили, из мэрии звонили, только из ООН еще не звонили. – сетовал Дмитрий Николаевич. – Я вам как врач говорю, даже клянусь, что все с вашим сотрудником будет хорошо, но я хочу его просто понаблюдать. Здесь медсестры, оборудование…
Но Аня была непреклонна:
– Я его забираю и точка.
– А полиции мне что говорить?
– Он потерпевший, а не обвиняемый. Скажите, что если они хотят с ним поговорить, то пусть вызывают повесткой, но… – Аня сделала невероятно устрашающее лицо. – Он придет с адвокатом, а моя мама пока позвонит в прокуратуру…
– Звонила уже, Анна Олеговна. – Дмитрий Олегович молитвенно приложил руки к белому халату, а когда Аня отвернулась, попробовал задушить себя стетоскопом. – И не один раз. А потом они нам звонили и тоже не единожды. Вас с вашей энергией надо на вражеские города сбрасывать, на страх агрессору. – Бросил в сердцах мой лечащий врач, но этого Аня уже не слышала – она убежала требовать мои личные вещи.
– Вы видимо очень ценный сотрудник, – обратился он ко мне. – Раз ради вас такой цирк с конями устраивают.
Я неопределённо пожал плечами.
– И все-таки, – продолжил Дмитрий Олегович. – Куда вы исчезли? Не помните?
Я снова пожал плечами и головой еще покачал, выражая искреннее сожаление, что ничем не могу помочь.
– Загадочная история, – продолжил доктор. – привозят к нам человека без сознания и пока все вокруг бегают и суетятся, он в присутствие полного штата медработников и охраны, преспокойно встает с каталки, и никем незамеченным исчезает. Вы случаем сомнамбулизмом не страдаете?
И на это я так же пожал плечами.
– А то уж я не знал, что и отвечать господам полицейским. Они пришли осведомиться о вашем состоянии, а я им заявление о пропаже пациента. Правда они же вас и нашли… Как вас к Перерве то занесло – это же другой конец Москвы? Нда… Может и хорошо, что ваша начальница вас забирает – нам спокойнее. Вы только, если почувствует себя плохо, сразу к нам и лучше на скорой. Договорились?
На этот раз я не стал пожимать плечами, а очень убедительно кивнул головой.
– Вот и славно. – подытожил Дмитрий Олегович, ни капли мне не поверив.
Впрочем, Аня уже построила младший персонал и мне были выданы мои вещи, включая телефон и кошелек.
–Звоню тебе вчера, а мне отвечает какой-то лейтенант. Сначала подумала, что тебя в армию забрали. – тараторила моя начальница, пока я разглядывал треснутое стекло на смартфоне. – А еще он почему-то назвал меня Анечкой.