— Мила! — ошарашенно крикнул Ян.
Его схватили под руки и потащили. Здал и Здоровяк взбунтовались и хотели ринуться в драку.
— Спокойно, — глава города размахивал факелом, — Эта пара обвиняется в неоднократных нарушениях устава города «Садомерск».
Ян орал и упирался его тащили к месту казни. Распяв на кресте его ноги укрыли мусором и хворостом.
— За многие нарушения, Ян приговаривается к смертной казни через сожжение, а жена его, Мила, к прилюдным истязаниям.
— Это неправильно, это самосуд! Я запрещаю! — Здал кричал, надрывая глотку. В руках он тряс книжицей, Закон «О полиции». В порыве он запустил ей в главу города.
Поражённые тьмой угрюмые лица заслонили Здала и Здоровяка.
— Вам же на первый всё сойдёт с рук, но вы будете посажены под арест без права покидать город. — Сказал Глава, поднеся факел к ногам Яна.
Мусор вспыхнул мгновенно. Кислая горечь наполнила воздух. Огненные светлячки взвились над эшафотом.
Милу держали за волосы, что бы она могла видеть корчи своего мужа, а когда она закрывала глаза её били по лицу и кричали: «Смотри! Смотри сука!».
Пламя полыхало, набираясь роста, Ян истошно орал, Милу насиловали. Их голоса рвали томное небо сплетаясь в унисон.
Одев маску бешенства Здоровяк одной оплеухой уложил двоих конвоиров. Третьему, угрожавшему вилами, он влепил в ухо повалив в бес сознании. Здал вцепился в стоящего перед ним с топором.
Сшибая с ног увесистыми шлепками Здоровяк прорывался к эшафоту. Он поднимал над головой местных и бросал их в костёр пытаясь загасить пожарище.
Очухавшийся с вилами ткнул Здоровяка в грудь. Железо пронзило плоть. С другой сторону в голову Здоровяку прилетело дубиной. Местный хотел ткнуть вилами ещё раз, посильней, но, когда он их вытащил Здоровяк схватил его за горло и швырнул в огонь. По спине и по затылку его не прекращали дубасить. С разворота и с размаха Здоровяк ударил обезумевшего по макушке. Смерть настигла того мгновенно. Здал продолжал заламывать руки, державшие топор.
Не боясь огня Здоровяк обхватил распятого и повалил вместе с крестом отбросив в сторону.
Толпа продолжала напирать. Не было разницы было ли в их руках оружие или нет они навивали страх одним лишь видом неудержимо напирающей тёмной сути.
Здал вырвал топор и бил им по головам всех, кто приближался к нему. Обухом он сбил колодки и освободил Милу.
У Яна обгорели до дыр старые башмаки и штанины, Мила была в разодранном платье с обнажённой грудью и босая. Не замечая острых камней под ногами, они бежали, боясь обернуться, в помощь им пришёл старый знакомый Здала — страх. Свернув за угол заброшенного дома с заколоченными ставнями, они добрались до мусорной стены. Равнодушная Луна, освещала чёртово поле.
— Куда бежать? всё как на ладони. — навзрыд закричала Мила.
— Через чёртово поле никто не пойдёт.
— А мы пойдём?
Здоровяк перекинул через правое плечо Здала, через левое Милу и рванул через поле.
— А я как? — крикнул Ян, — А я! Черти… Я-то как… — заплакал он.
— Вернись. Вернись… — приказал Здал. — Я дам ему свои сапоги.
— Главное не касаться земли. Помнишь? — сказал Здал.
Здал не слазил с плеча Здоровяка. По очереди он совал в лицо Яну сапоги что бы тот стягивал их сам.
Здоровяк молча и терпеливо ждал. Обезумевшие местные скопились в десяти шагах от них. Пересекать мусорный забор, границу города, они побаивались. Но это было лишь временно, казалось одна искра и толпа прорвётся и задавит их.
Прогремел выстрел напугав всех. Здоровяк, больше не дожидаясь никого, побежал через поле к горам у кромки горизонта. Ян захлюпал трусцой вслед, сапоги оказались ему не по размеру.
Луна была на пике своего восхождения её подпирал заплывший зарёй горизонт. На плечах величественных гор мерцали блики горного сока. Застывшие снега превращались из лунной слюды в белоснежные одеяния.
— Где форма?
— Какая форма?
— Ты нарыл несколько комплектов одежды для полицейских.
— Чёрт не помню. Толи я её оставил там, в здании. Толи… чёрт, да! Я её вокруг себя обвязал и-и выбрался одежда была со мной.
— Где форма Ян? — настойчиво спросил Здал.
— Её сожгли вместе с мусором.
Здоровяк стоял спиной и держал за плечом Здала.
— Нельзя так с формой. — сказал он, повернувшись к Яну подняв голову и выдвинув подбородок.
Не звука не издав, было видно, что Ян шевелил губами будто что-то говорил.
— Оправдываешься? Не поможет.
Чёртово поле, как будто отрезало, оно закончилось чёткой границей у подножья гор.