— Отпусти, слышишь. Урод!
Лиза кусала Михалке руки, давила ему глаза, Голотея таранила головой, слепившийся комок человечины. Михалка с ногами залез на Здала и орал. Здал долбил Михалку кулаками по спине и голове, Лиза кусалась и пиналась, лошадь фыркала и бодала Михалку лысой мордой, а Михалка продолжал орать и звать Уральцев. Здал жалел, что подпустил этого урода — Михалку к себе так близко. «Надо было ему сразу по башке врезать.». «Лишь бы Голотея не лягнула. Всех зашибёт.» — пронеслась другая мысль в голове Здала.
— А-ну, на колени все! — Рыкнул командирским тоном, подоспевший бритоголовый мужик сидевший на громоздкой куче ржавого металлолома, запряжённого в тройку. Спереди железное колесо было обито деревом, а заднее скрывала солома, свисавшая из-под задницы Бритого. На груде металла была едва узнаваемая надпись — «Урал».
Рядом была приделана ячейка, набитая всё той же соломой. И словно из гнезда оттуда выглядывала женщина с длинным ломаным носом, скорей напоминавшим клюв. Её лицо было измазано яркой грязью, глаза подведены сажей. На голове топорщились чёрные волосы — торчали как иглы из ежа.
Кстати сказать, ёжь — свирепый хищник. Один укол его иглами влечёт заражение: от гнойной раны со смертельным исходом до обморочных припадков с пеной у рта и, как правило смертью в конце.
Токсичная атмосфера не оставила жертв, только хищные монстры населяли этот мир и каждый служил разносчиком радиации и неизвестных никому вирусов.
— Это новенький в деревне, убежать хотел. — сказал Михалка стелящимся голосом. И констатировал, — Я остановил.
Здал резким толчком оттолкнул Михалку, так что тот упал, и молча посмотрел на головореза, сидевшего растопырив локти. Лиза, стоящая за спиной Здала, обняла его за плечи. Голотея с интересом глядела на запряжённую повозку.
— Новенький? Убежать хотел, не поздороваться со мной даже. Ну ты хам. — Кажется расстроившись или наоборот, по большому плоскому лицу Бритого, с обвисшими щеками и широкими скулами нельзя было этого разобрать. Главарь банды как будто с насмешкой произнёс, — Ничего, мы тебе успокоим и манерам обучим.
— Он хотел убежать, я… — Михалка не успел докончить причитания.
— От меня не убежишь, видишь эту махину, — мягко ударил кулаком по баку, — Три! Лошадиных! Силы! — громко произнёс головорез. — Беги, я тебя затопчу.
У Здала мелькнули мысль: «Бежать надо, но бежать некуда. Догонят и конец. А как же Голотея, а эта девушка, — нет.».
— Ты! Ты кто вообще? Чё жрёшь? Кто…? От куда у тебя этот рюкзак? — бритый хапнул пристёгнутый к попоне Голотеи понравившуюся вещь, — Я его себе заберу.
— Я путешественник. Рассказываю сказки, да истории.
— Чё с-казал? Какие сказки? — Головорез начал приподниматься с мотоцикла, — Ты это кому сейчас…
— Да шут он, кривляется и балаболит. — с судорожным наслаждением вмешался Михалка стараясь показать полную свою осведомлённость и нужность.
— Это хорошо… — протянул головорез.
— Скучно, — ляпнула женщина, сидевшая в люльке.
— Заткнись! — Бритый, посмотрел на Голотею, — Это что? Твоя лошадь? Г-ха. Рыжую тоже заберу. — резко сказал Бритый.
Поворачивая конницу на площадь, он прокричал:
— За то, что не сразу ко мне…
— Но! Вякнул Михалка и не став продолжать утопил в себе свои восклицание. Только протянул руки, в просящем реверансе, вслед удаляющемуся затылку. По вытянутым рукам ударила нога всадника одного из головорезов.
— Все на площадь. Быстро!
Бабуля приволокла мешки: с картошкой, с зеленью и неполную корзину с рыбой.
— Это чё?
— Это еда. — ответила бабуля вожаку головорезов, мило улыбаясь, показывая под чёрными усиками ржавые два зуба.
— Это чё?! — рубанул Бритый ещё раз.
Он слез с «Урала», головорез по кличке «Бритый», оказался ниже чем предполагал Здал. Ниже чем можно было предположить, судя по его здоровенной роже. Рыба уже попахивала. Бритый хапнул баул с продуктами и достал дряблую картофелину.
— Я чё не понял! — гневно прошипел Бритый. И после его слов Здал усмехнулся, озорное чувство предательски начало тянуть улыбку на его лице. Не сумев сдержать напор этого чувства просочился маленький, но звонкий смешок. Бритый повернул голову и уставился бычьими глазами на Здала, искривляя рот в страшном оскале.
— Да нет, я ничего. Просто ты не понял и из-за этого злишься.
— Да. И чё смешного?
— Не. Как бы, ничего. Просто, это… Твой гнев… — Здал, сдерживая смех, сморщил лицо, вытянул губы и опустил брови. Пытаясь мышцами лица, не пропустить ни одного смешка.