Увидев пустырь с полуразрушенными строениями, где когда-то размещалось управление земельными угодьями, царица обратилась к Карису:
— Почему ты не занялся починкой этих домов? — спросила она.
— Я не раз посылал сюда работников, госпожа, но все они уверяют, что место нечистое.
С жезлом в руке Яххотеп сделала несколько шагов вперед и застыла. У нее возникло странное ощущение, будто здешняя земля не хочет, чтобы люди жили на ней.
В углу между полуразрушенными зданиями стоял тамариск. Только две ветки зеленели на нем, остальные были сухими. Ворох сухих веток лежал и под деревом.
Яххотеп поняла, что источник злой воли находится в тамариске, и направилась к нему. Она увидела обрывки одежды с пятнами крови, клочки волос, обрывки папируса с магическими формулами и именем Апопи.
Царица Свобода направила навершие жезла на источник злых сил. Огненные глаза Сета вспыхнули, и сухие ветки загорелись. На этот раз Апопи умер окончательно.
Царица вновь могла беспрепятственно распоряжаться землей Египта. Завтра же сюда вернутся распорядитель земельных наделов, хранитель архива и опытные писцы. Боги будут вновь благосклонны к египтянам-землепашцам.
Царский двор двинулся дальше и остановился у тщательно возделанного поля. Царственная супруга Нефертари засеяла его золотой пылью, чтобы земли всех египетских провинций принесли щедрый урожай.
Наконец-то был восстановлен подлинный порядок. Наверху — боги и богини, воплощение их на земле — царь и царица. Своей божественной властью фараон назначал себе главного помощника, визиря и градоправителей, которые должны были следовать Закону Маат и устанавливать его повсюду.
— Мы начнем мирную жизнь с восстановления храмов, — объявил Яхмос. — Вновь поднимутся упавшие ограды, великие реликвии вернутся в святилища, статуи богов займут подобающее им место. Мы будем вновь приносить жертвы богам и принимать участие в древних ритуалах.
— Куда мы с тобой поплывем, сын мой? — с любопытством спросила Яххотеп, поднимаясь на борт.
— Нам предстоит прощание с нашим тайным военным лагерем, — сказал Яхмос.
Яххотеп вспомнила трудные дни, когда ее муж Секненра собирал на севере Фив первых воинов. Сегодня казармы, дворец и храм были пусты. Пройдет несколько лет, и ветер занесет песком город, где родилась надежда. Сотни ратников, возмужавшие и научившиеся здесь военному искусству, погибли на полях сражений. Другие, искалеченные и израненные, никогда не забудут жестоких боев, в которых принимали участие.
Но Египет свободен. Будущие поколения египтян не будут знать ни кровопролитий, ни слез, потому что фараон восстановит на земле равновесие, которое и есть счастье.
Яххотеп протянула жезл и запечатала уста храма и дворца. На этот раз война действительно была окончена.
Фараон и царица вернулись на пристань. Подходя к барке, царица увидела, что к фараону, рядом с которым стоял Яхмес, сын Абаны, подошел широкоплечий человек. Яххотеп встревожилась. Но Весельчак Младший мирно улегся у его ног.
— Это старший каменщик Сет Маат, Места Истины, будущего города мастеров, — сказал Яхмос. — Первое творение, созданное братством ремесленников, он хочет подарить тебе здесь, на том самом месте, где стихло бряцанье оружия.
Старший каменщик положил на землю драгоценный груз, завернутый в белое полотно. Мастер бережно снял его, и Яххотеп увидела каменный куб с тщательно отполированными гранями.
— Мы добываем камень в долине, затерянной среди гор, — начал мастер. — Над ней возвышается скала-пирамида, обитель богини-кобры, которая требует почтения и тишины и наказывает болтунов и клятвопреступников. С помощью медных резцов и деревянных колотушек мы создали этот цоколь, на котором сможет покоиться наше будущее творение, если только госпожа пожелает вдохнуть в него жизнь.
Фараон протянул матери белый священный жезл.
Яххотеп ударила им камень, и он засветился, как меч Амона.
Потом свечение ушло в глубь каменного куба и осталось в нем язычком яркого пламени. Мастер бережно укутал куб полотном.
— Да пребудет этот камень неиссякаемым источником света, рождающего вдохновение, — произнесла торжественные слова Яххотеп. — Пусть передается он от главного мастера к главному мастеру.
60
Убийце двух фараонов, лазутчику и слуге гиксосов, не удалось уничтожить третьего царя Египта. Но даже если бы он сумел это сделать, фиванцы все равно одержали бы победу. Ибо истинной душой освободительного движения была Яххотеп.